— Мне надо выпить.
— Правильно! Опять спасаешься бегством, как всегда. Не хочешь ни о чем говорить. Ни о Лили, ни о своих делах…
— Мои дела? Мои дела! Когда, черт побери, тебя интересовали мои дела? Тебя волнует только, чтобы я каждый месяц пополнял твой счет в банке.
— Это неправда! — заявила Арлетта.
— Неправда? Тогда скажи мне, Арлетта, что для тебя самое важное?
— Семья. Ты и Лили.
— Чушь собачья! — Джей Кей вынул пробку из старинного хрустального графина и налил себе на два пальца писки, потом задумался на мгновение и плеснул в стакан еще изрядную порцию.
— Мне важно, чтобы Лили правильно понимала, кто она есть, — сказала Арлетта.
— По-моему, она понимает.
— Она говорила тебе, что влюблена? — Арлетта скрестила руки на груди. — Говорила?
— Нет, — ответил он, глядя не на жену, а в стакан.
— Так знай. Его зовут Пол.
— Этот новый парень, который живет на нашей улице?
— Да, этот.
— Он мне не нравится.
— Почему?
— Я видел, как он подъезжал к дому на мотоцикле. На нем была черная кожаная куртка.
— О Господи! Это мотоцикл его отца, а черные кожаные куртки носят многие парни.
— Арлетта, ему всего пятнадцать. Он слишком молод, чтобы разъезжать на мотоцикле. — Джей Кей со стуком поставил стакан на мраморный столик. — Боже мой! Она ведь еще ребенок!
Арлетта не могла сдержать улыбку.
— Ей самой будет пятнадцать в июле. Она растет, и я хочу, чтобы она начала вести себя как подобает девушке. У нее отвратительные манеры. Она не имеет представления о том, как одеваться, делать прическу, краситься. Она… она совершенно неотесанная.
— Считаешь, во всем виноват я?
— Да.
— Большое спасибо.
— На здоровье.
Внезапно в голосе Джей Кея зазвучала страшная усталость.
— Это была тяжелая экспедиция. Пойду лягу.
Лили поднялась на цыпочках, тихонько пробралась по коридору в свою спальню и закрыла дверь. Она бросилась в смежную со спальней ванную и пустила воду на полную мощь. В коридоре послышались шаги отца. Через щель под дверью она видела, как его тень остановилась у ванной, а еще через секунду он повернулся и стал спускаться в холл.
Лили глубоко вздохнула.
Она стянула заляпанную походную рубашку. Расшнуровала ботинки, сбросила их с ног и вытряхнула мелкие частички гондурасского песка на кафельный пол. Сняла носки, потом шорты, скинула трусы и шагнула в горячую ванну. Она погрузилась под воду и намочила волосы. Потом взяла шампунь, вылила пригоршню и стала втирать его в голову.
— О-ох! — простонала она, когда вдруг поняла, какая же она была потная и вонючая. Оставив на голове пену, она намылила чистую белую мочалку и стала тереть кожу, пока она не покраснела. Потом снова нырнула под воду и смыла с волос большую часть пены. Повернув кран, она закончила мытье теплой чистой водой.