— Сейчас — да.
— Это уже легче. Если иметь в виду телеграмму. Но остается Гизеке...
Генерал понял то, чего недоговорил Больц.
— Другого выхода тогда не существовало, — просто сказал генерал. — Зато Гизеке дошел, и мы получили Данные о наступлении под Воронежем и план захвата Сталинграда. Вы понимаете, что это значило и значит, то варищ Больц?
— Да, я понимаю, — сказал Больц. — Но если Гизеке признался, если гестапо проследило встречи Инги и вышли на Топпенау, то дело плохо. Какой версии должен придерживаться фон Топпенау в случае ареста? Вы обговаривали с ним подобную возможность? - спросил.-, генерал.-Все должен в отрицать сказал Больц в случае может сказать, что иногда разбалтывал служебные секреты.
— Гестапо установит, что вы были знакомы с фон Топпенау, — покачал головой генерал. — Сопоставит факт с фактом пребывания Штраух в Варшаве и ее работой в Министерстве иностранных дел *
— Если граф не признается, что знал Штраух Варшаве, если скажет, что познакомился с ней только в Берлине, уличить его будет невозможно. Штраух устроилась в министерстве, как известно, по рекомендации Гауфа. Во всяком случае, такова официальная версия ее появления в реферате фон Топпенау. Ведь я мог их и не познакомить, — возразил Больц. — Главное, чтобы фон Топпенау не поддался панике, не поверил возможным провокациям... Но вот тут-то и нет никаких гарантий.
Разрешите, товарищ генерал? — спросил Васильев, пристукнув спичечным коробком по столу. Прочитал в глазах генерала одобрение и продолжил: — Опасения товарища Больца резонны. Но только в случае провала «Альфы». А таких данных у нас нет. Перерыв в связи? Это не доказательство. Перерыв был и прежде. Из-за мобилизации Гизеке. А теперь перерыв может быть по техническим причинам. Разве это исключается? Нет! Значит, группа «Альфы» могла и уцелеть! Просто у нее нет возможности связаться с Центром.
Генерал перевел взгляд на Алферова.
— Если арест Генриха Лаубе не связан с прочтением брюссельской телеграммы, — сказал Алферов, группе «Альфы» опасность угрожать не может. Группа детально могла уцелеть.
— Следует убедиться, в каком положении сейчас группа, — сказал Васильев.
Больц сделал протестующее движение:
— Еще раз пойти на страшный риск?! А если это не предположение, а реальность? Тогда на квартире связного будет ждать засада. Гестапо получит подтверждение своим догадкам и живого свидетеля!
Алферов барабанил пальцами по отполированной столешнице. Васильев старательно гасил окурок. Генерал поднялся, отошел к окну.
Там, за окном, моросил мелкий дождь, раскачивались, поднимаясь над высокой желтоватой оградой, верхушки лип Гоголевского бульвара.