Кстати сказать, до недавнего времени пили не лимонады, а именно «кислые щи», которые продавали в Уилках наравне с ягодным или фруктовым квасом, о этом напоминает бытовая проза XIX века: «В это >вРемя хозяйка Лукича появилась в дверях с бутылкою >ШиПЯ1Дих кислых щей.
- Милушка, не удержу-у-у! ей-ей! - заголосила она со смехом. - Другую бутылку выпускаю.
- И того сделать не могла! - сказал Лукич, приняв от жены бутылку и забив кулаком крепко пробку» (И. Генслер).
Так и первый учитель малолетнего Герцена, «по обыкновению запивая кислыми щами всякое предложение, толковал» обо всем.
Сок... и, конечно, без всяких кур. Так было и в древности.
«Домострой», русский письменный памятник XVI века, специально говорит о том, как мелкую рыбку, высушив, растолочь в муку: «в пост во шти подсыпают» - в овощной суп.
Когда создавалась поговорка, еще знали, что никакого мяса «во пггях» не бывает, поэтому упоминание о незадачливом куре, который исхитрился попасть во щи, имело особый смысл, как и полагается ехидной поговорке. Попасть в овощную похлебку - это нужно суметь! Нет ничего удивительного и в том, что кур попал в ощип. Каждую курицу ощипывают. Но каким образом домашняя птица может попасть «во щип» (в капкан)? Кур ведь не дичь.
Поговорка превратилась в идиому, в которой слова не могут ни склоняться, ни спрягаться, ни заменяться другими, как только стали варить и мясные щи (тогда для овощного отвара установили уточняющее именование пустые щи).
Впервые «куря во пггяхъ» поминается довольно поздно - в «Росписи царским кушаньям» 1610 года* Мясные щи, в том числе и с курятиной, в России, разумеется, варили и позже. Внимательный читатель, должно быть, помнит, что еще шолоховский Нагульнов покупал курей «к лапше да ко щам». Однако такие щи лишь изменили смысл старой поговорки, и не им она обязана своим появлением.
Самая старая запись поговорки сохранилась в хрониках XVII века о Лжедмитрии; она известна в немец-ко-латинском и русском лексиконе 1731 года. И в древности, и сегодня, в современном фразеологическом словаре, все так же по старинке пишется: «Кур во щи». Изменялись звучание и значение старых слов в связи с изменениями жизненных обстоятельств и даже гастрономических пристрастий, и образный смысл выражения стал понемногу забываться. И вот тогда-то...
Создать новое сравнение на основе старого фразеологизма пытались многие, и делали это искусно. И. А. Крылов, например, «перевел» кура в ворону, а русские щи заменил французским супом («как ворона в суп»). Суп - это похлебка со специями (наши предки их не знали), а ворона - совсем не кур, так что и новое сочетание - не просто «перевод», оно и само содержит в себе тонкую басенную мысль.