Ибн Сине же написал потом десятитомную книгу «Язык арабов», «Трактат о причине возникновения фонем», посвятив его Абу Мансуру в тот момент, когда все отвернулись от него, — «Особенности речи», «Книгу соли относительно синтаксиса» и другие.
«Но самое главное, — думает Али, — Хусайн закончил двадцатитомную «Книгу справедливости», — ту, где дал разрешение 28 тысячам проблем западных и восточных философов».
Все мысли Хусайна, мечущегося по улицам Рея, сосредоточены на этом труде: «Уберегут ли его Джузджани и Масуми?.. Вдруг Ала ад-давля разгромит дом!»
Как тяжело создавалась книга! В седле Ала ад-давля запретил писать, и Ибн Сина писал по ночам, уходя куда-нибудь за склон, где разводил костер. Возвращался из походов, как загнанный зверь из облавы. Джузджани в брат молча ухаживали за ним. Они видели — Ибн Сина тает, умирает, — не от усталости, от унижения… Не отдохнув и часа, бежал к ученикам.
Сохранилась запись, сделанная одним из них. Прослушав ответы учеников, Ибн Сина сказал:
— Я полагаю, истекшей ночью вы потеряли славное время и часть своей драгоценной жизни, предавшись праздности?
— Да.
Слезы выступили у него на глазах, и он глубоко вздохнул.
— Как горько я сожалею, что бесценное время жизни вы истратили понапрасну! Даже канатные плясуны вызывают удивление умных людей совершенством! А вы… Все невежды нашего времени поражены степенью вашего умственного развития!
«Ибн Сина недолго пробыл в Рее, — вспоминает Али рассказ Муса-ходжи. — Гнев Ала ад-давли рассеялся, будто туман, съедаемый утренним солнцем, и он позвал Ибн Сину обратно в Исфахан. «Бедность ума — еще не бедность, — подумал Ибн Сина, — Бедность на дороге — бедность на смерть», и отправился в путь в одежде суфия по Большой соляной пустыне, на юг, через мост Пул-и Деллак к селу Кинарегирду, а от него на Кум и дальше из Кашан, славящийся кубками, медными сосудами, керамикой, зноем и скорпионами (родина учителя Улугбека — Джамшида Каши). Вот уже и позади пустыня, ее сель, затхлые зеленые лужи, глины, пески. Первое горное селение Кухруд, где говорят на древнем диалекте (как в современном таджикском высокогорном селении Ягноб-на древне-согдийском).
Исфахан… Когда-то Александр Македонский основал здесь городок Джей. Теперь это Шахристан, он уступает еврейской части города Йехудийи, где живут потомки плененных в древности иудеев. В Йехудийи библиотека из 3 тысяч книг… Горы окружают Исфахан со всех сторон, кроме юго-востока. Город прорезает реке Зендеруд, теряющая на окраине в песках, — говорят, она уходит под землю, и у Кермашнаха выходит опять на поверхность. Река загрязнена отбросами. Ибн Сина хотел напиться, да раздумал, — а совсем недавно поэты прославляли ее свежесть и чистоту. В западной части города горит в развалинах зороастрийского храма огонь — газ, выходящий из-под земли. Будет гореть вечно.