Ветер весь день, не уставая, упрямо толкал в спину; низко летели облака. Ченьхе казалось, их можно ухватить, стоит вытянуть руку.
— Какие странные, — пробормотал он.
Йнаи отозвался тотчас:
— Вестники зловещего края, где не бывал никто живой.
Небеса полнились мятущимися тенями, они слетелись отовсюду, чтобы оплакать погибшее селение. Там, где прежде стояли дома, теперь лежали обгорелые кости и куски обожжённой глины — остатки стен, под ними пряталась зола. Если и было здесь что другое прежде, добычу поделили меж собой ветер и время. Кое-где черепки сложились аккуратными кучками, словно хижины людей обратились в домики духов.
— Нужно ехать дальше, — негромко позвал советник.
Беловолосый силач всё смотрел на пепелище, лицо его кривилось в болезненной гримасе.
— Ты видишь?! — с негодованием воскликнул он. — Посмотри! Посмотри же! Все были убиты в своих домах — они, должно быть, спали, когда их подожгли. Бросались к двери в поисках спасения, и стрелы несли им верную гибель. Где, где следы честного сражения? Что, что это за войско, сотворившее такое?!
Он сбился, окинул пепелище диким взглядом, точно сейчас на его глазах повторялась бойня: пылали хижины, озаряя ночь багровым заревом, в воздухе носились искры, сухо треща, рушились соломенные крыши, кричали дети, рычали и хрипели мужчины, захлёбывались слезами ужаса и бессилия женщины да с тугим звоном пели тетивы.
Йнаи соскочил с динозавра и осторожно подошёл к сыну Каогре, остановился рядом, вздохнул.
— Я не понимаю, что за озорство: крадучись, нападать на безоружных? — хрипло пробормотал силач. — Неужто предатель, ведущий это войско, думает так добыть себе честь и славу? Да он просто грабитель и трус!
— Если б так, — с сомнением ответил советник, — разве пошли бы за ним четыре сотни летней? Не горячитесь, прошу вас — предатель изворотлив и хитёр, а сердцем копья у недруга не переломишь. Нужно понять, что увлекло людей…
— Я вызову его на поединок, и дело с концом! — запальчиво перебил Ченьхе.
Йнаи снова вздохнул и терпеливо объяснил:
— Он не примет вызов.
— Ха! Его войско тотчас от него отвернётся. Все увидят, что он лишь малодушный слизняк.
Советник застонал.
— Ченьхе! Не станет он говорить с вами при всём войске — какой трус поступит так смело, когда на его стороне сила?
— Но правда-то на моей стороне! — возмутился беловолосый.
Некоторое время Йнаи молча смотрел на него.
— Пожалуйста, — взмолился он, — поймите: правда — правдой, да только если бы она могла сама за себя постоять, не стало бы предателей. Побоится он один на один говорить с вами и от войска вас постарается скрыть или оклеветать перед ним. Вы встретитесь в шатре, окружённые его приспешниками, или в другом укромном месте. И стоит ему понять, каковы ваши истинные намерения, тотчас в спину вам вонзятся стрелы. Если не хотите погибнуть напрасно или, оказавшись заложником, связать руки уану, вам надлежит притвориться. Понимаете?