— Если вы расскажете людям правду, начнутся беспорядки. Кто захочет возвратиться домой, чтобы его там объявили мятежником и казнили? И кто поверит, что ему всё простится? Впрочем, нет, не спорю — иные поверят, дураков всегда хватает. Тем не менее, я уверен, что уан Каогре очень хотел бы вернуть четыре сотни людей, на самом-то деле до сих пор ему верных.
— А какая тебе с того выгода? — резко бросил Йнаи. — Не для того ты их обманул. Или ждёшь от правителя сердечной благодарности за десяток повозок, полных награбленного?
— Я знаю, что уан Каогре меня не пощадит, — ровно ответил мятежник.
Он хотел продолжить речь, но советник не стал слушать:
— Что ж, не вижу причины, по которой мы не можем тотчас повернуть назад. Уверен, страх за собственную жизнь заставит воинов на время забыть о жадности.
— Станете пугать их местью уана за неподчинение? — усмехнулся предатель.
— Зачем же? — лицо Йнаи зеркально отразило чужую улыбку. — Войском, многократно превосходящим по силе и будто бы преследующим нас.
— Будто бы? — переспросил мятежник.
Советник осёкся на полуслове и принялся рассматривать рисунок шкуры на шее динозавра.
— Он обещал разбить нас наголову, если мы не назовём себя до рассвета, — объяснил предатель. — Но об этом известно только мне и трём десяткам доверенных воинов.
— Кто: он? — удивился Ченьхе.
— Уан Марбе, — откликнулся советник.
— И в чём беда?
— Теперь, когда вы здесь, никакой беды нет, — ответил предатель.
— Заткнись, — велел ему силач. — Йнаи, так в чём дело?
Советник искоса глянул на мятежника, и Ченьхе, вздохнув, вытолкнул того прочь из круга, защищённого динозаврами.
— Вы не можете явиться к уану Марбе, — тихо заговорил летень. — Он не поверит в столь дикую историю, зато у него появится возможность развеять по ветру не просто группу безвестных мятежников, но якобы армию самого уана Каогре.
— А что тогда делать?
— Оставить этих людей.
Силач нахмурился.
— Я должен привести их назад, раз они не предавали отца. Это целых четыре сотни воинов.
— Они обречены. Уан Марбе не из тех, кто разбрасывается пустыми угрозами.
— Нет, если я поговорю с ним!
— Он не поверит, — терпеливо возразил советник.
— Я постараюсь объяснить.
— Как бы вы ни объясняли! Ему выгодно истолковать ситуацию по-своему. Разве вы меня не слушали?
Ченьхе перестал понимать, что происходит; он качнул головой, потом ещё раз, но мысли только запутались окончательно.
— Я не вижу смысла, Йнаи, — наконец, выговорил силач. — Мы гнались за ними, догнали, узнали, что происходит. А теперь ты говоришь — бежать отсюда. Но как же можно? — он ненадолго умолк, а потом с удивлением заключил. — Получается, сюда вовсе не стоило ехать. Неужели ты знал, как всё обернётся, ещё тогда, в деревне по нашу сторону границы?