— Что случилось? — нестройным хором воскликнули лятхи, встретившись.
— Без понятия, — чётко ответил Синкопа.
Хахманух переступил на месте, свил тело в тугую пружину.
— Выждем немного, и я пойду выясню, — предложил он.
— А я проверю свои источники, — деловито сообщил паук и побежал к выходу.
Последний тихий аккорд отзвучал. Келеф опустил руки и, точно марионетка с обрезанными нитями, повалился на пол рядом с холодно блестящей, лакированной чёрной громадой. Червь, испуганный и встревоженный, подбежал к нему, ткнулся мордой в плечо.
— Ну, что случилось? — встревожено заворчал он.
Сил'ан лишь судорожно вцепился в камень. Хахманух обвился вокруг съёжившегося тела:
— Всегда ты молчишь и всё держишь в себе. Я много повидал твоих сородичей — такой привычки не было ни у кого. Поговори со мной.
Келеф задрожал, червь положил морду ему на спину и вздохнул.
— Ещё девять лет, — одними губами прошептал Сил'ан.
Хахманух подобрался, гребни на голове и спине резко распрямились, щетинки встали дыбом.
— Что? — с ужасом выдохнул он. — С чего вдруг? Зачем? Ты же знаешь, я не смогу остаться… Не понимаю, — он затряс головой от волнения.
Откатилась каменная плита, в коридоре раздались шаги. Червь потеребил лапой рукав чёрного платья:
— Наследник идёт, вставай!
Сил'ан не ответил. Шаги замерли у колонны, мальчишка осторожно высунулся из-за толстого, облепленного паутиной каменного столба и заглянул в залу. Хахманух подполз к нему и торопливо, сбивчиво объяснил:
— Он не в себе. Шок. Нужно время. Всё будет хорошо, ведь так?
Хин улыбнулся червю, присел на корточки и потрепал того по голове, запачкав руки в тягучей слизи:
— Конечно.
Хахманух встал на лапы, но всё не отрывал брюха от пола; мальчишка услышал его панические, виноватые мысли:
— … не могу остаться. Через неделю наступит моя зрелость. Я стану совсем другим: не узнаю и не вспомню ни его, ни тебя — только лятхов, — вконец напуганный, червь запричитал: — Как же так вышло? Как же я его покину?
Мальчишка платком отёр перчатки и тепло усмехнулся:
— Ты бы ещё спросил: на кого? Хахманух, тебя ждёт дом, клубок, детёныши. Не надо огорчаться и переживать: остаются Синкопа, злодеи, крылатые. Келеф сильный, ты же сам знаешь. Мы его поддержим, а ты — доверься мудрой природе.
Червь грустно повесил голову:
— Я не хочу вас забывать.
Он повернулся к мальчишке хвостом и медленно побрёл прочь. Хин коротко вздохнул, выпрямился, собрал волосы в хвост и, тихо ступая, подошёл к уану. Присел на пол в двух шагах от него. Скрежет когтей лятха затих в отдалении, крепость обняла глухая тишина.