— Ни одна женщина не сравнится с ведьмой в искусстве любви, и ни одна не приворожит того, кого ведьма научила, как устоять перед женскими чарами. Ни жена, ни любовница не смогут вертеть мужчиной, совсем напротив — окажутся в его власти. Вот уж не думал, что один из нас так позаботится о малознакомом мальчишке, что выдаст секрет.
— Я называю его наследником, — неодобрительно заметил Келеф. — Для тебя он и вовсе будущий повелитель.
— Нет, — маг сотворил отрицательный жест, — служить летню ли, чужаку, а тем паче тому и другому вместе я не стану.
Келеф улыбчиво прищурился:
— Ни к чему сейчас о том говорить. Когда Вазузу почувствует, что пришло время, ты познакомишь наследника с ведьмой. Расскажи мне о ней.
— В Онни живёт лишь одна, — недовольно ответил Данастос. — Парка. И не думаю, что она рада будет меня видеть. К тому же, что я смогу предложить ей за мальчишку? Или, может быть, познакомившись с ним, она, подобно могущественному Лье-Кьи, решит помочь бескорыстно?
— Скажи мне, где она живёт, и я поговорю с ней сам, — решил Сил'ан.
Маг недобро улыбнулся:
— Она важная птица. Может быть, во дворце уванга, а, может, в одном из своих домов. Точно я не знаю.
— Так узнай.
Кривой лабиринт узких улиц протянулся на шесть тысяч айрер. Он-то и назывался Городом. Глиняные стены вокруг домов, исчерченные тревожными изломами чёрных, серых, зелёных, оранжевых и синих линий, наводили на мысли о землетрясении. Летни торопливо пробегали мимо, словно спасались от преследователей. Под их ногами шуршали мелкие камни, чавкала грязь или скрипел песок. Хриплая нестройная музыка неслась издали и плавилась под раскалённым Солнцем.
У массивного глиняного дома, похожего на скульптуру с помещениями внутри, горячий удушливый воздух города, пропитанный пылью, стал мягче, прохладнее, запахло влагой. Сил'ан отворил калитку и ступил во двор. Стоило плетёной дверце встать на место, как шум за стеной стих, высь затуманилась, слабый ветерок принёс с собою аромат цветов и благовоний, свежесть водопада.
Келеф посмотрел вниз — на шлифованные мозаичные плитки, потом на обмазанные глиной стены, придававшие дому пластичные, лепные формы. Рельефный орнамент сплошным ковром покрывал фасад. Проём двери, скрытый лишь прозрачными завесами, белыми и розоватыми, никто не охранял. Сил'ан осторожно отвёл в сторону нежные волны ткани и проплыл в дом.
Рассеянный жёлтый свет лился с потолка. Роспись на стенах, слабо мерцая, повествовала о подвигах и героях прошлого, незамысловатый растительный орнамент покрывал пол и стены. Келеф провёл пальцем вдоль сине-зелёных полос, украшавших косяк двери. На полу стояли вазы, чаши, светильники из матово-белого камня с желтыми прожилками, в глубине их теплились огни. Сил'ан присмотрелся к ближней вазе в форме стилизованного мурока, стоящего на задних лапах. Его правая передняя лапа указывала вверх, а левая опиралась на знак магической защиты. Из оскаленной пасти наружу свешивался язык, окрашенный в красный цвет.