— И я дал тебе это время…
— Большое спасибо! — Скай, вызывающе вскинув подбородок, сложила на груди руки. — А теперь ты решил, что мое время истекло и пора призвать меня к ноге, как одного из своих псов, верно?
Тут уж хладнокровие изменило Джарре. Он шагнул к жене, гневно сверкая глазами.
Скай не отступала, глядя на него с враждебной дерзостью во взоре.
Джарра, не сводя с нее глаз, остановился и спросил с горечью:
— За что ты так ненавидишь меня?
— Я не говорила, что ненавижу тебя, Джарра. — Ей пришлось выдавливать из себя слова, так как в горле образовался огромный болезненный ком.
— А тебе и незачем говорить. Я вижу это по твоим глазам, по тому, как ты шарахаешься от меня. Тебе, очевидно, даже в одной со мной стране невыносимо находиться. Аж за Тасманово море умчалась. А увидев меня на пороге своего дома, заявляешь, что лучше бы я не приезжал. Разве все это не красноречивое подтверждение того, что твои чувства сильно изменились с тех пор, как ты лежала в моих объятиях и твердила, что любишь меня больше жизни…
— Прекрати!
Скай бросилась к открытой двери, в проеме которой блестела ослепляющая гладь воды, усыпанная бликами зимнего солнца.
Джарра опередил ее, ладонью ухватившись за край двери.
— Куда ты идешь? Рано или поздно, но мы должны обсудить наши отношения, Скай.
Он не сделал попытки прикоснуться к ней, но она попятилась в комнату, а Джарра, словно ему требовалось каким-то образом дать выход своим чувствам, с силой толкнул дверь. Она захлопнулась с глухим стуком.
— Открой!
Джарра, озадаченно хмурясь, выполнил ее просьбу, но продолжал загораживать вход, и, если бы Скай решилась выйти на улицу, ей скорей всего пришлось бы протискиваться мимо него.
— Так лучше?
Ей вновь послышались в его тоне саркастические нотки, всколыхнувшие в душе обиду. Однако паника улеглась.
— Сп… спасибо. — Она презирала себя за прозвучавшую в ее голосе беспомощную благодарность.
— Ты прежде не страдала клаустрофобией.
— Клаустрофобия здесь ни при чем. — Она боялась остаться наедине с Джаррой в замкнутом пространстве. — Просто при закрытых дверях в доме становится душно. К тому же мне нравится, когда море все время перед глазами.
— Ну да, море. — Джарра, сунув руки в карманы, неторопливо отвернулся, устремляя взор на водную гладь. — Ты говорила, оно исцеляет. — Он глянул на жену через плечо. — Ну и как, ты исцелилась?
Его вопрос прозвучал столь небрежно, будто он интересовался погодой.
— Мне… стало легче. Я много гуляю, дышу свежим воздухом.
Джарра вновь глянул на нее через плечо. Может быть, он и хотел напомнить, что гулять и дышать свежим воздухом она с таким же успехом могла бы и в «Опаловом плесе», но промолчал.