— Для меня это более чем нормальный завтрак. Обычно утром я ограничиваюсь йогуртом. А где Луна?
Ланс огляделся, потом распахнул дверь на улицу и пронзительно свистнул. Луна влетела в кухню и принялась энергично отряхиваться. Снег полетел во все стороны. Ланс с облегчением вздохнул и закрыл дверь.
— Она же вся мокрая! — воскликнула Аллисон. — Ты лучше вытри ее, иначе она перепачкает всю квартиру.
Ланс принес огромное махровое полотенце. Когда он взял щенка на руки, Аллисон заметила на рыжей шерсти ледяные комочки.
— Бедненькая, замерзла. Смотри, у нее все пузо в снегу!
Ланс растерялся:
— Ей так нравилось бегать. Я подумал, пусть еще погуляет… — Он виновато умолк.
— Она же вся ледяная. — Аллисон попробовала снять свалявшийся снег руками, но он примерз к шерстке. — У тебя есть фен?
— Да, пойдем.
В ванной, в той, что примыкала к спальне, Ланс уселся на табуретку, держа Луну на руках, а Аллисон включила фен и направила струю теплого воздуха на живот щенка. Пять минут спустя согревшаяся, и высушенная Луна весело спрыгнула с колен своего хозяина и выбежала из ванной в коридор.
— Пожалуй, мы с ней ограничим время гуляния по снегу, — заметил Ланс. — Пусть быстренько делает свои дела, и домой.
— Или купи ей комбинезон, — посоветовала Аллисон.
Ей вдруг стало жарко. И не только потому, что они сушили Луну горячим феном. Ванная комната была просто громадных размеров. Но теперь, когда они с Лансом находились здесь вдвоем, Аллисон казалось, что им не хватает места. Да еще эта дурацкая футболка, которая по-прежнему была на ней.
Взгляды их встретились в зеркале. Впечатление было такое, что сам воздух пропитался призывной чувственностью.
— Ты вся мокрая. — Голос Ланса звучал странно хрипло.
— Ты тоже. В таком виде тебе нельзя идти на работу.
— Тебе тоже, — прошептал он.
Аллисон оглядела себя. Мокрая футболка прилипла к телу. Вид у нее был более чем провокационный.
Еще в ту минуту, когда он вошел к ней в офис, Аллисон поняла, что у них с Лансом обязательно что-то будет. Они словно два взрывчатых вещества, которым нужен только катализатор, чтобы свершилось неизбежное. Только кто бы мог предположить, что этим катализатором станет маленькая рыжая собачка!
Аллисон охватила целая гамма чувств. Нежность — за то, что он так ласков с Луной. Раздражение — за то, что он напоил ее допьяна крепким «туземным» пуншем и ей пришлось остаться у него на ночь. И неудержимая страсть, порожденная его взглядом.
Точно так же он смотрел на нее в школе. Восхищенным, голодным взглядом. Как будто она была самой красивой и самой желанной девушкой на свете. Как будто он хотел вечно ласкать и лелеять ее. Как будто он ее любил.