И та отстала.
А дома я поставила сумки в прихожей, размотала шарф, стянула шапку и вспомнила о цыганке там, на приморском пыльном базарчике, и ее предсказаниях. Села на диванчик.
Вовка учился со мной на одном курсе, одного роста со мной, верткий и суетливый и к тому ж брюнет. Я мечтала о высоком блондине и сохла по Роману, капитану лыжной сборной института, разговаривающему солидным баритоном, сыну замдиректора большого завода в одном из городов области, а он на меня даже не смотрел. Первый раз мы с Вовкой встретились, ну знаете, свидание у нас случилось, когда я, преодолев гордость, позвонила после занятий Роману на квартиру, он жил на снятой в городе квартире с телефоном, и пригласила… да не помню куда, какая теперь уж разница. Он сказал, что тренировки и вообще занят. И я со злости и от унижения тут же согласилась пойти в кино с Вовкой, подвернувшимся в раздевалке и натягивавшим куртку.
— Привет, — залпом выдохнул он высоким его тенорком, — я иду в кино, хочешь, пошли со мной, мороженого купим, новый французский фильм про бандитов.
— Пойдем.
В другой бы раз не пошла, не особенно нравился мне Вовка, что это за парень, низенький, разговаривает тоненько, как ручеек журчит, вечно растрепанный, вечно хвосты досдает, живет в общаге. А тут он удачно подвернулся, так мне было плохо.
Кино было румынское, черно-белое, пленка пару раз рвалась, такой он был старый, этот фильм, но мы с Вовкой ржали до слез, он перевирал реплики героев, в том числе томной красавицы с черными и глубокими, как осенняя вода в пруду, глазами, он удивительно смешно их всех изображал. Потом нас выгнала из зала билетерша, и мы до темноты бродили по улицам, я ужасно мерзла, но признаться не могла почему-то. Он был похож на воробья, смешной, растрепанный и непобедимый.
А еще через пять месяцев мы поженились. Чего тянуть, сказал Вовка, и мы подали заявление.
Потом было по-всякому. Вовка никогда в большие начальники не вышел, но жили всегда не то чтоб бедно, на все хватало. Квартиру получили от его института довольно быстро, а когда началась вся свистопляска, Вовка пошел работать на стройку, тоже не выскочил в большие начальники и сейчас не главный там, но мы с девочками никогда не голодали, не ходили в обносках, хотя было время — боялись, я ночью просыпалась и плакала от страха, а теперь и вовсе все хорошо, всего всем хватает, и с Вовкой я ничего не боюсь.
Цыганка. Думаю я. Цыганка-цыганка-цыганка-цыганка. Цы-ган-ка.
Я всегда в юности думала, что у меня будет высокий муж, красавец-блондин, а у меня Вовка, с меня ростом, уже даже не брюнет, а соль с перцем.