В тот день мы должны были посетить универмаг «Московский» на Московском проспекте, расположенный в первых этажах двух зданий-близнецов на разных сторонах улицы. Сошли это мы с бабкой с троллейбуса и заметили, как за углом одного здания тихо кипела оживленная группа людей, вид коей не оставлял сомнений. Это была очередь за чем-то. Сейчас трудно объяснить, как и главное — почему немедленно занималась чуть ли не любая замеченная очередь, неважно за чем. Тогда-то было понятно: раз очередь, значит, там что-то нужное всем, а стало быть, и нам, возможно, даже остро необходимое. По госцене. Сначала занимали очередь, самоназначенный бойкий распорядитель писал вам на руке номерок шариковой ручкой, а потом уж вы изящно осведомлялись светским тоном, а чего, соп-псно, дают, граждане? И граждане со свойственным советскому человеку участием охотно сообщали, что, собственно, дают.
Так четко тютелька в тютельку куда надо именно мне, я не попадал ни до, ни после. Очередь оказалась за джинсами. За джинсами! За синими джинсами породы «Texas», западногерманского производства, ценой, правда, не в сорок-шестьдесят, а в восемьдесят рублей, о чем интересующихся оповещала здоровенная картонка с надписью «ДЖИНСЫ 80 РУБ». Очередь была даже не очень длинная, часа на три-четыре, как определила опытным взглядом бабка.
Даже не знаю, как описать то, что во мне происходило, да толком я и не помню. Наверное, я был в адреналиновом, или какой он там, шоке от счастья. Тремя часами дело, конечно, не кончилось. Весь процесс от написания номерка на бабкиной ладошке до передачи мятых денег усталой девушке в синем халате занял часов семь или даже больше. Не помню, чем было наполнено это время моей жизни, помню, что дело было уже к закату, когда я принял пакет с МОИМИ! ПЕРВЫМИ! СОБСТВЕННЫМИ! ДЖИНСАМИ! По госцене, бля!
В душе моей все пело. Наверное, и в моем лице было что-то специальное в этот момент времени. Девушка в синем халате улыбнулась мне, толстому подростку тринадцати лет, сказала: носи на здоровье, мальчик, и я просипел: спасибо. А потом еще раз, откашлявшись: спасибо.
План покупок, таким образом, оказался сорванным к чертовой матери. Мы поехали домой, я прижимал к себе чудесно пахнувший (они еще и чудесно пахли, я не знал этого раньше) новыми джинсами сверток и был полностью счастлив.
И не думал, что теперь я обойдусь некоторое время, примерно с год, старым костюмом и старыми ботинками и урезанной до предела дозой карманных денег, я просто был счастлив. Да, такой Борух был шмоточник в своем отрочестве. Столько эмоций всего-то со штанов.