Грязнуля как-то странно закашлялся, услышав мои последние слова.
— Прости. — Продолжал между тем я. — Нам без тебя не обойтись. Давай я тебя чаем напою…
Домовой стремительно развернулся. Маленькие глазки заблестели.
— С сахаром?
— С сахаром. — Пообещал я.
Пятнадцать минут спустя, мы уже сидели на кухне, потягивая горячий чай. Грязнуля отказался составить нам компанию обиженный моими словами о бестолковом наставнике. Оставив его дуться в комнате, я получил возможность внимательно рассмотреть домового, не отвлекаясь на комментарии кота.
Рассматривая его я даже немного разочаровался. Человек как человек. Только очень маленький. Была в старину такая мера длины — локоть. От локтя взрослого человека до кончиков пальцев. Так вот домовой оказался аккурат ростом с локоть. С мой локоть. А в остальном… Нечесаная копна засаленных волос пшеничного цвета, зеленые глаза, нос картошкой, борода до пояса. Только присмотревшись, как следует, мне удалось найти необычную деталь — уши. Уши домового лишь отдаленно напоминали человеческие — заостренные, покрытые шерстью с маленькими кисточками как у рыси.
Прихлебывая приторный чай, домовой довольно жмурился и обнимал чашку, достигавшую ему до пояса.
— Любишь сладкое? — Поинтересовался я.
— Ага. — Домовой сделал большой глоток. — Страсть как люблю. Только вот редко лакомиться получается.
— Почему?
— Ну, с людьми мы, домовые, дружбу не водим, а теряют сладости редко.
— Вы же маленькие, да и как я убедился, в любое место попасть можете. Забрались в кухонный шкафчик и взяли…
От моих слов маленькое личико домового гневно покраснело.
— Никогда. — Пафосно произнес он, чеканя каждое слово. — Никогда домовые не воровали. И не будут.
Мне стало стыдно. Я не имел в виду воровство, но, боясь в конец испортить ситуацию, уточнять не стал. Вместо этого решил сменить тему.
— Слушай, если это конечно не является секретом, а как ты становишься невидимым? И как сквозь стены проходишь?
— Да какой секрет? — Хихикнул домовой. — Никакого секрета. Дай стакан с водой. Лучше с теплой.
Я безропотно выполнил просьбу, гадая про себя, зачем ему это понадобилось. Домовой между тем выудил из сахарницы кусок сахара и бросил в стакан.
— Вот, смотри. — Он ткнул пальчиком в медленно тающий в воде сахарный кирпичик. — Так и я. Усек?
Не желая выглядеть в его глазах полным тупицей, я промычал нечто, что можно было истолковать как да. Черт бы побрал его с этими аллегориями. Видно это слишком явно отразилось на моем лице, потому что домовой поспешил пояснить.
— Я представляю, что растворяюсь в окружающем как сахар в воде.