Обидно. Великая сыщица попалась, как глупый и беспомощный кутенок. Ну неужели не могла предположить раньше, что дотошный следователь Поляков обязательно прикажет наблюдать за местом преступления? Ах, как я на себя сейчас злилась, кто бы знал!
Впрочем, все поправимо.
Так я рассудила с завидным оптимизмом, едва наконец предоставилась возможность разогнуть усталую спину и размять ноги, а также вдохнуть в легкие относительно свежий городской воздух. Мы наконец доехали до отделения милиции, и мои «провожатые» соизволили выпустить меня из машины.
— Пошли! — рявкнул толстомордый. Он говорил таким тоном, словно я сопротивлялась, а он же, само великодушие, благородно сдерживал свой гнев праведный.
— Да иду я, — покорно покивала я. — Неужели нельзя без грубостей?
— О чем же ты думала, когда лезла в чужую дачу? — поинтересовался обнаруживший меня мент, значительно более хлипкий, нежели его напарник, и державшийся более вежливо. — Ведь это, девочка, частная собственность.
— Между прочим, я просто хотела забрать оттуда свою сумочку. В ней ключи от квартиры. Что же мне теперь, на улице ночевать? — гнала я полную и абсолютную чушь, уверенная, что слова мои пока не записываются, а к моменту допроса успею выдумать что-либо более правдоподобное.
Недоверчивость отразилась на лицах обоих парней, как в зеркалах, и толстый, наглый и тупорожий заявил:
— Об этом побазаришь со следователем.
— Ага, — с готовностью согласилась я и похлопала глазами.
— Вот к нему мы и пойдем, — заметил молодой.
И мы пошли.
Картинка получалась не для слабонервных — идет стройная девушка с прекрасными внешними данными, руки скованы наручниками за спиной, а по бокам — два мента в форме и с ну очень умными лицами. Замечательная, я бы сказала, картинка.
Меня завели в кабинет, и я опустилась на жесткий, страшно неудобный стул. Передо мной за столом, заваленным бумагой, восседал скучающий следователь Поляков. Он смерил меня пренебрежительно-обиженным взглядом, будто я отняла у него конфетку, и осведомился холодно:
— И как же мы докатились до жизни такой?
— До какой? — невинно поинтересовалась я.
— Лазаем в чужие дачи, где произошло убийство. Следы заметаете? — пояснил Поляков.
Я разозлилась. И выпалила, с трудом сдерживая досаду:
— Вы сначала труп найдите, а потом про убийство говорите.
— Значит, показания давать не будем? — В глазах следователя появилось неприкрытое бешенство, но он мастерски удержал на физиономии вежливую маску. Только скривился весь, будто вылакал целый стакан уксуса.
— Какие показания? — развеселившись, что смогла довести следователя до белого каления, полюбопытствовала я.