— Вас нашли на месте преступления! — рявкнул Кирилл Федорович Поляков.
— Ну и что же? Ваши ребята там еще дольше, чем я, отирались, — резонно заявила я, с искренним наслаждением наблюдая за переменой в лице Полякова.
Его нездорово-бледная кожа заливалась багровым румянцем, отчего лицо отнюдь не становилось привлекательнее. Даже вокруг глаз появилась сеть красных морщин. А я в глубине души сожалела о своих словах: неужели обязательно надо доводить человека до такой степени ярости? Ведь теперь он ни за что не выпустит меня просто так. Я и раньше не вызывала у следователя теплых чувств, о чем же сейчас говорить? Тем не менее начало разговора положено, пусть и не самое удачное, и изменить ничего не удастся. А значит, продолжим экзекуцию.
— Ты что мне мозги полощешь? — заорал Поляков.
А я вставила примирительно:
— Мы с вами на брудершафт не пили, так что будьте любезны, обращайтесь ко мне на «вы».
— Вы… Вы какого… делали на даче? — послушался Кирилл Федорович, чуть-чуть сбавив тон.
— Посмотрите, пожалуйста, в левом кармане куртки, — попросила я. — Может быть, поймете.
Следователь выудил из указанного кармана запаянную в пластик бумажку и, по мере того как вникал в суть текста, белел. Но не от страха — бешенство его переходило в новую стадию. Я даже слегка заволновалась: как бы он не порвал мою лицензию на частную сыскную деятельность. Впрочем, бог с ним, пусть рвет, ведь это всего лишь копия.
— Сы-щи-ца? — с великолепным презрением воскликнул Поляков. И замер, обдумывая свою следующую фразу.
Я тем временем вставила миролюбиво:
— Частный детектив Татьяна Александровна Иванова. Веду расследование смерти гражданина Перцевого по заказу своего клиента, договор с которым подписан, все по правилам.
— А где же ваше разрешение на обыск места преступления? — сменив интонацию гневную на вкрадчиво-опасную, осведомился Кирилл Федорович.
— Это был не обыск, — в тон ему откликнулась я. — Всего лишь осмотр территории, на которой, вполне возможно, произошло убийство. И если бы мне удалось обнаружить нечто полезное, я бы обязательно пришла к вам сама, без помощи сотрудников в милицейской форме.
Поляков поморщился, устав выслушивать наш с ним обоюдный бред. И буркнул:
— Ладно, не хотите общаться — посидите в камере, может быть, тогда поумнеете.
«Да куда мне умнеть-то?» — подумала я, но не сказала. Бедный следователь и так из последних сил с собой борется. Я покорно поднялась, ну тут уж требовательно рявкнула:
— Мне надо позвонить!
— Ну звоните, — кивнул на телефон Поляков. — Ведь не отстанете. Только потом — сядете и будете сидеть до прояснения дела.