Естественно, волшебница, испытывающая сейчас, надо думать, далеко не самые приятные ощущения, попыталась отделаться от мерзкого нароста, облепившего ее голову. Вряд ли сознательно, все-таки жить женщина хотела, а сама справиться с отравой, очевидно, не могла. Но сухие руки, увенчанные когтями из мгновенно кристаллизовавшегося на маникюре льда, все равно дернулись вверх. Пришлось схватить их и аккуратно придержать; как бы там ни было, но женщины всегда слабее мужчин, и потому ее попытки, во всяком случае предпринимаемые без магии, были обречены на неудачу. Ведь даже представители сильного пола этого мира уступают мне в габаритах, причем очень и очень заметно, если, разумеется, не принадлежат к племени великанов или хотя бы не имеют таковых в числе предков.
– Во имя богов, что это за дрянь? – Граф оторопело взирал на происходящее в его кабинете и явно подумывал, не выкинуть ли лежащий здесь ковер на помойку. Ведь со студенистой медузы, стекшей на голову чародейки, что-то капало. И оставалось лишь надеяться, что запах у лишних жидкостей, образующихся в процессе работы, не будет соответствовать внешнему виду. А иначе эту комнату можно будет переделывать в оригинальную пыточную камеру, аналогичную по своим свойствам газовой.
– Я приверженец несколько неклассических школ волшебства, и давайте не будем вдаваться в детали, – надеюсь, такой ответ его удовлетворит. – Лучше объясните, откуда все-таки в ваших краях разбойники и монстры. Мэтресса Вилия, очевидно, не сможет некоторое время принимать участие в нашей беседе. И, кстати, велите принести поесть. Желательно, мяса.
– Всегда думал, что ее нелюбовь к представителям темных школ излишне раздута, но теперь вижу, она преуменьшала их отвратительность и чуждость нормальному миру, – пропустил граф мои слова мимо ушей, во все глаза уставившись на притягательное в своей омерзительности зрелище и, видимо, надолго выпав из вменяемого состояния. Тормошить местного князька было как-то неловко, а голод, не добавляющий терпения и миролюбия, все не думал утихать, невзирая на временное отсутствие паразита-симбионта, постоянно нуждающегося в подпитке, на своем рабочем месте. Пришлось обратиться к тому типу в белом, что провел нас сюда, вот только стоило положить ему руку на плечо, как мне в лицо, единственную часть тела, не защищенную хотя бы кольчугой, прилетела абсолютно незаслуженная и оттого вдвойне обидная пощечина.
– Убери от меня свои руки, ты, мерзкий чернокнижник! – А во взгляде аристократишки кипела такая смесь презрения, что, наверное, стоило сгореть на месте со стыда за свое жалкое существование. Или просто и без затей повесить его на ближайшей березе, по примеру революционно настроенных матросов, наглядно показавших, чего стоит чистота благородной крови против оскорбленного пролетариата.