Но непонятный страх и нерешительность охватили его, когда он увидел небритые, бандитские на вид физиономии красноармейцев. Они матерились, сплевывали, подозрительно оглядывались по сторонам и не выпускали из рук оружия. А ну как выстрелят случайно? Нет, нельзя сейчас, в чистом поле, показываться. Если даже такой желторотик, как Лёнька, с опаской относится ко всему, что видит, как должен отнестись к незнакомцу в степи опытный красноармеец? Стрелять на месте и только потом разбираться.
Лёнька был своим среди чужих, а сейчас он стал чужим среди своих.
Дождавшись, пока красные ускачут, он снова пошел вперед. Пора уже разобраться, кто свои, а кто чужие.
С каждым шагом сомнения становились все тяжелее.
Чeпаев
Петька ворвался без стука, заорал с порога «Пожар!» и распахнул дверь пошире, чтобы Чeпаю было удобнее выскочить из дома.
Первым с диким воплем вылетел кот, затем — в одних кальсонах — Чепай, но дальнейшее развитие событий радикально отличалось от того, что предполагал Петька.
Ночь была студеная, дул резкий ветер, не мудрено, что огонь с горящей избы мог перекинуться на хату Чепая.
Начдив не стал разбираться, что произошло и кто виноват. Он коротко бросил Петьке «за мной» и сиганул через забор в соседский двор.
Там уже голосили бабы — соседка и хозяйка чепаевской квартиры.
— Чего орете? — прикрикнул на них Чепай.
— Дети! — захлебывалась в реве соседка. — Ой, де-ети!
Чeпай оглянулся на Петьку — не отстает ли, — а потом ринулся прямиком в пылающую избу.
Петька боялся огня пуще пули или штыка, но отставать от командира было стыдно, да и кто поможет Чепаю, если рядом больше нет никого из мужиков? Обжигая руки и сбивая пламя с начинающих тлеть волос, он ворвался в избу. Детский плач доносился из-под печки.
Чепай отодвинул заслонку и крикнул в печь:
— Вылезайте быстрей, окаянные!
Первым вытолкали совсем маленького карапуза, не больше года. Потом выкарабкался малец постарше, его Чeпай часто видел скачущим без порток на венике по двору. Последними вылезли две девки-погодки.
— Ты с девками вперед, я с мальцами следом, — распорядился Василий Иванович.
Дети, завывая от ужаса, прижимались к мужикам, мешая двигаться. Василий Иванович каждому отвесил оплеуху и рявкнул, что бросит всех, если не заткнутся. У Петьки сердце разрывалось от жалости — не то к себе, не то к этим несмышленышам, но тут леща получил он сам.
Девки схватили ординарца за руки и по команде Чепая дружно выскочили сквозь огненный коридор, в который превратились дверь и сени. Чепай поудобнее ухватил мальчишек.
— Дядь, ты меня на лошади прокатишь? — спросил тот, что постарше.