Они жестокие? Скорее, отчаявшиеся, неимоверно слабые. Жестокость – это вообще проявление слабости, а не силы, это своего рода истерика. Сильный и выдержанный – если и использует насилие, то строго дозированно, по делу и по минимуму. Оно у него всегда «мотивированное».
Топливо для двигателя жизни
Но реально убить – себя или других – на это решается не каждый. Средне-депрессивный субъект так-сяк тянет постылую лямку жизни. Плохой ли, хорошей – не суть важно: жаждущий будет пить и из лужи.
Для экстренной энергетической помощи обессилевшим горемыкам придумано (точнее – найдено) несколько современных средств. Например, ритмичная, рвущая перепонки, уродская (если рассматривать её с точки зрения искусства) так называемая музыка. Она несёт некую энергию. Дурную, но хоть какую[?] Это что-то вроде ватки с нашатырным спиртом, поднесённой к носу обморочного.
Постоянный ор – из этого ряда. Посмотрите телевизор. Все непрестанно орут – по самому ничтожному поводу. Ор – это ярчайший проявитель слабости и бессилия, энергетического упадка. Вспомните, когда вы повышали в последний раз голос на домочадцев или подчинённых, и вы вспомните о моменте энергетического упадка. Есть передачи, всё содержание которых сводится к тому, что какие-то заполошные тётки с покрасневшими от натуги рожами громогласно ссорятся, кого-то в чём-то обвиняют и обличают, и орут как резаные. Нужно это зрителям? Наверное. Для подпитки энергией. Хотя бы дурной энергией скандала.
Точно такую же роль играют матюги. Матерные ругательства – это предельная степень лексической экспрессии, и она, на мой взгляд, тоже имеет право на существование – в определённых обстоятельствах. Но сегодня, как известно, «матом не ругаются – на нём разговаривают». Изысканные девушки, умники и умницы, при дамах и детях. Зачем им это надо? А всё для этого же – подпитаться энергией. Забавно: Виктор Некрасов написал роман «В окопах Сталинграда», не используя обсценной лексики, а молодая женщина, описывая в ЖЖ поход в супермаркет, без матюгов обойтись не может. Разная энергетика…
Кстати, о военной литературе. В книгах, написанных ветеранами войны, то есть людьми, прошедшими истинный ад, – очень мало драк, «мочилова», ора и вообще экшена. Видимо, тогда энергии хватало и так.
Наше время изумительно похоже на канун Первой мировой войны – во многих отношениях. Вплоть до попыток копировать господствовавший тогда архитектурный стиль. Сто лет назад тоже была эпидемия самоубийств. Немотивированных; правильнее сказать – без рациональных мотивов.