«И, действительно, при последнем выстреле я почувствовал, что ранен смертельно. Это был момент, когда, как обычно говорят про последний час, вся моя жизнь, включая жену и детей, промелькнула передо мной со скоростью света».
Но как только Бисмарк пришел в себя, он увидел направленное на него ружье, которое, впрочем, тут же отстранила рука в белой офицерской перчатке. Это были гвардейцы, которые маршировали неподалеку, на Линден. Прибежав на выстрелы, они увидели крупного мужчину, державшего за горло хлипкого юношу, и решили, что это он на того напал. Слава Богу, их офицер опознал Бисмарка и отвел ружье от его головы.
Солдаты заломили убийце руки за спину, а Бисмарк предупредил:
– Осторожнее, он нам нужен живой, а не мертвый, – и пошел домой.
Ребро болело, но, к своему изумлению, он легко добрался до дома. У него было ощущение, что случилось чудо. Дома он быстро миновал гостиную, где за обеденным столом уже сидели гости, заперся в кабинете и обследовал себя. Он нашел дыры в своем пальто, пиджаке, жилете и рубашке, но пуля скользнула по шелковому исподнему, не затронув кожу. Ребро болело, но боль скоро прошла. Такое случается, когда ребро пружинит от удара, и на нем остается только красная гематома. Примерно то же самое случилось с его ребрами. Или сила выстрела была неполной, поскольку дуло револьвера было прижато к его пальто.
Переодевшись, он зашел в гостиную, поцеловал в лоб Иоганну и сказал:
– Не пугайся, любовь моя, какой-то тип в меня стрелял, но по милости Божией я остался невредим.
Еще не пробило шесть часов, следовательно, прошло не более получаса после покушения, как приехал король, который сам встал из-за супа, чтобы поздравить Бисмарка со счастливым исходом покушения. Бисмарк вышел к нему навстречу.
– Господи, Отто! Что случилось? – спросил Вильгельм.
– Успокойтесь, ваше величество! Демократы решили проверить, правда ли, что у вас железный канцлер.
– И что?
– Как видите, я даже стальной.
Едва уехал король, как один за другим стали прибывать находящиеся в Берлине принцы королевского дома, которые присоединились к гостям, сидевшим за столом и выпивающим за здоровье Бисмарка. Чем далее распространялось известие о покушении, тем все более увеличивалось общество. Генералы, министры, посланники, почитатели и друзья, даже его политические противники – все спешили нанести визит.
Когда известие о покушении появилось в вечернем приложении к газетам, народ столпился на Wilhelmsplatz и под окнами дома Бисмарков на Wilhelmstrasse; музыкальные ферейны исполнили для него серенаду, и он в первый раз сказал речь из окна своего дома.