– Мне так больше нравится, – сказал Александр, и она была вполне счастлива.
Но сейчас и здесь чувство собственного несоответствия окружающей пышности острыми коготками начало царапать душу. А вдруг кто-то посмеется над ней? И ее мужчине будет за нее неловко? Сомнения грызли девушку все сильнее, и она замедляла и замедляла шаги, пока Александр не спросил, что это она вдруг решила поиграть в баржу.
– Чего ты упираешься? Хочешь, возьму тебя на ручки? – Он смеялся, а Катерина чуть не плакала. – Эй, котенок, ты чего? – перепугался вдруг он.
– Я… не хочу туда идти. Все в таких платьях… И вообще…
– Так, ну-ка не вздумай реветь и слушай меня. – Обругав себя идиотом, он принялся успокаивать девушку. – Малыш мой, ты у меня самая красивая! Кого ты испугалась? Этих раскрашенных кукол? – Он кивнул в сторону яркой группы девушек за столиком. – Они как Барби – все одинаковые. Ну же, котенок, улыбнись. Мы идем в малый зал, там будет всего человек пятьдесят – это же не свадьба, а помолвка. Никаких тебе громких речей и тостов. Родню почти не звали, только нужных людей с работы. Так что это почти деловая встреча. Одеты все будут соответственно – никаких бальных платьев. Вот если нас позовут на свадьбу, тогда мы купим тебе роскошное платье, и все умрут от зависти. А сегодня все просто и по-деловому. Так что не переживай. Представь, что это кино. Наблюдай, улыбайся и не бойся – я с тобой. – Он поколебался. – И не придавай значения тому, как будет вести себя моя мама. Она у меня женщина своеобразная. Лучше держись поближе к Зине.
– Кто такая Зина?
– Мамина подруга. Классная тетка.
Катерина немного успокоилась, глубоко вздохнула, выпрямила спину и вошла в зал с гордо поднятой головой.
Это помещение и впрямь было не столь помпезным: стены до половины отделаны деревянными панелями, а выше – затянуты тканью. Бархатные портьеры на окнах скрыли солнечный день, и в зале царил рассеянный неяркий свет – словно предвечерний час. У стены рояль – молодой человек с длинными, собранными в хвостик волосами играл мелодию Гленна Миллера. В зале было с десяток столиков, на каждом горела свеча. К ним немедленно подскочил распорядитель и провел на места. Пока Александр извинялся за опоздание и отодвигал Катерине стул, та чувствовала на себе неприязненный взгляд будущей свекрови. Все шло именно так, как она боялась. Время от времени Нина Станиславовна задавала ей вопросы – о семье, об учебе, внимательно выслушивала ответы, и каждый раз губы ее сжимались в тонкую линию. Андрей Николаевич и Александр пытались как-то разрядить атмосферу. Как только мероприятие приобрело менее официальный характер и народ принялся фланировать между столиками, Андрей Николаевич встал и решительно сказал супруге: