Прошло несколько дней. Катерина жила как в дурном сне. Она каждый день ходила к Анне Петровне и Сашурику, хотя даже самой себе не могла бы объяснить, зачем вновь и вновь длит эту пытку. Более того, она не встречалась с подругами, не ходила в тренажерный зал, и даже Таня теперь приходила реже – Катерина сказала, что ей следует больше времени уделять учебе.
Анна Петровна привыкла к Катерине. Теперь она ждала ее и как должное воспринимала сумку с продуктами и то, что молодая женщина с серьезным лицом и печальными глазами подолгу просиживает у нее, слушая неспешные рассказы.
– Жизнь-то быстро проходит – это в молодости кажется все, что от зимы до лета чуть не год. А потом – глядь, а уж опять зима. И пошло отсчитывать. Хоть и странно это. В молодости ведь веселее живется – кажется, время-то лететь должно. Ан нет. А я веселая была! – Анна Петровна вздохнула. – И одеться любила. Вообще-то я из простых – нас у мамы в деревне пять человек было, а отец конюхом служил. Ну, как я подросла, мать меня к тетке в Москву и отправила. У той ребеночек родился – я и была у них вроде как прислугой: за продуктами там, постирать, погулять… А потом она меня пристроила в ателье, где военным форму шили. Там меня Николай Антонович и заприметил. А что – я девка была видная – коса в пояс, брови дугой, ноги – во! И языкастая! Как-то хрен один с погонами дает мне десять копеек от сдачи – вроде на чай. А я ему возьми и скажи: «Давайте я вам добавлю – сушек жене к чаю купите». Мужик-то побагровел весь, чуть удар его не хватил… А не надо барина из себя корчить. Ох, на меня начальница потом ругалась… а мне все как с гуся вода – смешно только…
Ко мне многие подъезжали, да не тут-то было. Один – не поверишь! – маленький, лысый – а туда же. Даже замуж звал. Я говорю: «Так целоваться-то как будем? Или табуретку с собой носить станешь?» – Анна Петровна засмеялась. – А Николай Антонович он такой серьезный был, положительный. И ухаживал как положено. Торт приносил, в кино водил, в парк. Потом предложение сделал. И я не долго думала. Не то чтобы любила его очень. Но – пора было. И так по деревенским-то меркам засиделась в девках. А тут такой солидный мужчина. Сестра его, правда, меня не приняла. Мол, не на ровне женился. Ну и бог с ней. Сестра в семейной жизни не самый важный предмет. Когда я замуж-то выходила, он уж подполковником был. И все же пришлось по гарнизонам-то помыкаться. Ох, несладко это – без своего угла. Хотя я везде дом умела сделать. Вот, бывало – угол в избе снимала, чтоб рядом с местом быть, где его часть стоит. У бабки какой-нибудь. Так я всю избу отдраю, занавесочки новые пошью, скатерку чистую на стол, и вид совсем другой. Друзья завидовали ему – жена молодая, да за ним ездит, да ждет каждый день. А что не сильно образована – так не обязательно в политику-то лезть – и о жизни можно поговорить. А жизнь-то, она у всех тогда была похожая.