– Там, там! – кричал ему кто-то из афганцев. – Побежал к машине!
После выстрелов люди начали разбегаться в стороны, женщины визжали, хватая детей. Оглянувшись, Бестужев увидел замершего рядом с ним в пыли пожилого афганца с длинной бородой, чалма, размотавшись, слетела с его головы, глаза страшно выпучились. Он заползал на четвереньках. Выходит, он приложил не душмана, а мирного дехканина, черт!
Сквозь клубы пыли заметил, как вскочил на подножку и скрылся в кабине одетый в темное мужчина. Упустил!
«Уходят! – стучало в мозгу. – «Духи» уходят! Степу с собой увозят…»
Рывком сдвинув предохранитель, он дал длинную очередь. Было заметно, как строчкой прошило повернувшийся бортом грузовик. С криками издалека подбегали десантники, остальные патрули. Поняв, что так он рискует убить и Рязанова, Олег стал метить в колеса, но в этот момент грузовик чувствительно тряхнуло на ухабе, потом дверца с треском, долетевшим даже сюда, отлетела в сторону, и в пыль на полном ходу выкатился Степан. По тому, как тот группировался в падении, Олег понял, чо он жив и в сознании. Стараясь не попасть в товарища, Олег выпустил новую очередь, но грузовик уже свернул в переулок, скрываясь за высокими глиняными дувалами.
– Олег!.. Что такое?… – подбежав, хватая воздух широко раскрытым ртом, крикнул Уразбаев.
– Душманы в грузовике! – он бросился на помощь Рязанову, заметив, как тот попытался подняться на ноги, но снова упал навзничь.
К нему со всех сторон уже подбегали остальные десантники, держа автоматы наизготовку. Степан лежал с закрытыми глазами, его лоб рассекал кровавый след удара, на груди виднелись две обожженные дырки от пистолетных пуль.
– Ничего, Степа, ничего, – Олег рывком разорвал пришитый к рукаву индпакет. – Сейчас все будет в порядке.
Быстро бинтуя голову товарища, он подумал о том, что «броники» сейчас каждому из них спасли жизнь.
С трудом, взвывая двигателем и тужась, автобус преодолевал очередной завал на горной дороге. Следом за ним катили еще один автобус и два потрепанных грузовика, тоже принадлежащие местным властям.
Карим хорошо знал дорогу, этот завал был для него не новостью. Большие валуны растащили в стороны еще в худе [52], а те, что помельче, даже не трогали. Тогда же, в дождь, танки умяли их в грунт. Однако все равно здесь дорога горбилась, автобус припадал то на левую, то на правую сторону. Женщины испуганно вскрикивали, опасливо посматривая на водителя. Карим старался вырулить, выбрать дорогу поровнее. Во внутреннее зеркальце он осматривал людей в салоне и улыбался своими мясистыми темными губами.