— Ma mère, — заблеяла Альфонсина, бухнувшись на колени в трансепте. — Простите меня, ma mère. Назначьте мне другую епитимью, хоть целых сто, только, пожалуйста, простите!
— В чем дело? — резко спросила Изабелла. — Каким образом сестра Августа заставила тебя нарушить обет молчания?
— Матушка! — Теперь Альфонсина откровенно тянула время и играла на публику. — Ma mère, в склепе живет какая-то сила. Я ее почувствовала! Мы обе почувствовали ее ледяное дыхание.
Рука Альфонсины похолодела, точно в подтверждение ее слов. Даже мне стало холодно, видно, из сострадания.
— Что-что вы почувствовали?
— Ничего особенного, — быстро ответила я. Привлекать внимание к своей особе совершенно не хотелось, но промолчать я не смогла. — Сквозняк, только и всего. У Альфонсины нервы шалят, она же постоянно…
— Молчать! — рявкнула мать Изабелла и, снова повернувшись к Альфонсине, зашептала: — Что за силу ты почувствовала?
— Демона, ma mère. Его присутствие, как ветер. — Альфонсина смерила меня самодовольным взглядом. — Как обжигающий ледяной ветер.
Изабелла повернулась ко мне, но я лишь плечами пожала.
— Обычный сквозняк, — повторила я. — Он мне свечу задул.
— Неправда! — Альфонсину снова заколотило. — Августа, ты тоже это почувствовала. Сама же говорила! — Она скривилась и дважды кашлянула. — Ветер подул прямо на меня, честное слово! Демон проник в меня, он…. — Несчастная задыхалась, хватала себя за горло. — Он и сейчас во мне! — голосила она. — Он во мне!
Альфонсина забилась в конвульсиях, медленно оседая на пол.
— Кто-нибудь, поддержите ее! — вскричала мать Изабелла, теряя самообладание.
Разве Альфонсину удержишь? Она кусалась, плевалась, орала, непристойно лягалась. Стоило мне приблизиться, Альфонсина билась сильнее. Лишь вчетвером с Жерменой, Маргаритой и глухой сестрой Клотильдой мы пригвоздили ее к полу и не давали закрыть рот, чтобы язык не проглотила. Но даже так Альфонсина кричала, пока отец Коломбин собственной персоной не осенил ее крестом и она не затихла у него на руках.
Тогда Изабелла заговорила со мной:
— Что значит «он и сейчас во мне»?
— Не могу сказать.
— Что произошло в склепе?
— У меня свеча погасла, я споткнулась и упала.
— А сестра Альфонсина?
— Не знаю.
— Она уверяет, что знаешь.
— Я тут ни при чем. Альфонсина сочиняет, чтобы привлечь к себе внимание. Кого угодно спросите.
Изабеллу мой ответ не устроил.
— Альфонсина хотела мне что-то рассказать, — не унималась она. — А ты не дала. Так что она…
— Господи, неужели это не подождет?
Лемерль! Я совершенно про него забыла. Он статуей застыл в лучах солнечного света с задыхающейся Альфонсиной на руках.