Цуй-хуань подошла к топчану.
— Цянь-эр! — скорбно позвала она, дотрагиваясь рукой до холодного, как лед, лба; слезы, словно ниточка жемчуга, повисли на ее щеках. Цуй-хуань присела на кровать и нежно глядела в это преждевременно увядшее лицо, чувствуя, как жалость постепенно подкрадывается к сердцу. Наконец, она не выдержала и зарыдала.
Смерть Цянь-эр не явилась для Цуй-хуань большой потерей. Их нельзя было назвать близкими подругами; Цянь-эр, загруженная повседневной работой, не имела случая сблизиться с Цуй-хуань. Между двумя служанками установились обычные дружеские отношения. Но участь Цянь-эр, ее положение в последнее время (и в особенности сейчас) говорили о том, какой удел ждет служанку, а ее страдания и гибель символизировали прошлое и будущее Цуй-хуань. Судьба Цянь-эр не могла не вызвать отклика в душе Цуй-хуань. Чувство симпатии к ней, возмущение своей судьбой, жалость и сострадание — вот что вызывало слезы у Цуй-хуань.
— Не надо плакать, Цуй-хуань, — уговаривала ее тетушка Тан, глаза которой тоже покраснели, — нужно побыстрее в последний раз сделать все, что нужно для Цянь-эр.
Цуй-хуань мало-помалу перестала плакать, но голос ее еще срывался, когда она, встав с топчана, обратилась к тетушке Тан:
— Пошли поскорее тетушку Ли сообщить господину Кэ-аню и госпоже Ван. Пусть узнает, что они велят делать.
Тетушка Ли, которая давно уже была причесана, как раз в этот момент просунула голову из соседней комнаты, чтобы посмотреть, что здесь делается. Услышав слова Цуй-хуань, она недовольно заворчала:
— Что вы, не знаете, какой характер у нашего господина и госпожи? Я не хочу нарываться на неприятности! У них сейчас самый сладкий сон. Попробуй разбуди их — так изругают, что и света не взвидишь.
— Но нельзя же оставлять здесь Цянь-эр надолго. Ведь труп начнет разлагаться, если лежать будет, — не унималась Цуй-хуань, все еще вытирая слезы.
— Я пойду скажу. Я не боюсь — пусть ругаются! — вызвалась тетушка Тан, вызывающе тряхнув головой. И, не считая нужным говорить больше с тетушкой Ли, ковыляя на своих маленьких ножках, смело вышла из комнаты.
— Посмотрим, как у тебя получится, — не оставаясь в долгу, фыркнула ей вслед тетушка Ли. Бормоча что-то, она тоже вышла, оставив Цуй-хуань наедине с мертвой.
Стоя посреди комнаты, Цуй-хуань беспомощно оглядывалась по сторонам, мучительно думая, что ей предпринять. Взгляд ее снова упал на лицо умершей. И вдруг ей в голову пришла нелепая мысль: «Неужели и я когда-нибудь буду так же, как она, валяться на голых досках?» Что-то сжало ей сердце. Мысли путались. Сомнения и отчаяние давили ее. Она судорожно пыталась скрыться от них и, напрягши все силы, собралась с мыслями. Наконец, ей удалось вызвать в памяти знакомое худощавое лицо, по-прежнему улыбавшееся ей мягкой улыбкой. Но чьи-то быстрые шаги прервали ее мысли.