Растерянный и перепуганный, Мэй поднял голову и, не зная, что ответить, молча смотрел на отца непонимающим взглядом.
— Понял? — голосом, в котором не слышалось уже никакой теплоты, прикрикнул Чжоу Бо-тао, начавший выходить из себя при виде застывшего сына.
— Да, да, понял, — в страхе забормотал Мэй и закашлялся.
— Иди к себе, — брезгливо махнул рукой Чжоу Бо-тао. — Каждый раз, как ты у меня, так или вид у тебя противный, или какие-то непотребные звуки издаешь. Никакого такта у тебя нет, видно, уж не переделать.
Мэй машинально поддакивал отцу. Он украдкой бросил умоляющий взгляд на Цзюе-синя, затем, потеряв всякую надежду, медленно побрел из комнаты.
Жалость и беспокойство вывели Цзюе-синя из состояния апатии. Собравшись с духом, он обратился к Чжоу Бо-тао:
— В ваших словах, дядя, есть, конечно, доля истины, но мне все же кажется, что здоровье Мэя очень плохо. Да еще эти симптомы болезни! Самое лучшее было бы все-таки пригласить к нему врача. Не хотите европейского — так пригласите какого-нибудь известного китайского врача. Сейчас болезнь еще можно вылечить, а задержимся — может плохо кончиться.
Чжоу Бо-тао рассмеялся коротким, презрительным смехом и, поглаживая свисающие кончики усов, упрямо возразил:
— Слишком ты горяч, Цзюе-синь. Неужели я не разбираюсь, что происходит с Мэем? Надеюсь, ты не забыл изречение древних: «Никто не знает сына лучше, чем отец»? А я отец Мэю. Так разве я могу не заботиться о здоровье сына и запустить его болезнь? Его недуг я очень хорошо знаю. Ведь это, по сути дела, и не болезнь. У молодежи это часто бывает. И без лекарств пройдет. — И, видимо желая закончить разговор, сказал: — Давай не будем больше говорить о Мэе. Скажи лучше, в последнее время не было чего-нибудь новенького? — И, не дожидаясь ответа, продолжал: — Хой уже похоронили. Я же говорил, что Го-гуан сделает все как следует. Он знает, что делать и как. А теперь каково? Сколько раз твоя тетка шумела из-за этого, и мне было просто неудобно перед зятем. Мне даже сейчас неловко с ним встречаться.
Цзюе-синь машинально соглашался: чувства его были уже не здесь. Цзюе-минь, потеряв всю свою выдержку, усмехнулся, будучи не в силах слушать эти разглагольствования дальше. Он поднялся и, желая поддеть дядю, сказал, с удовольствием наблюдая, как меняется лицо Чжоу Бо-тао:
— Только мне кажется, что если бы с Го-гуаном не ссорились, то гроб Хой и по сей день валялся бы в кумирне. Вы сказали, дядя, что «никто не знает сына лучше, чем отец». Так что, пожалуй, вы все-таки не лучше всех знаете Го-гуана.