). С помощью Шу-хуа он составлял список младших членов семьи, которым в праздник предстояло получать деньги, и слуг, которые должны были тоже получить в подарок деньги и чжунцзы.
На слуг пришлось составить несколько списков: одни общий по дому и еще несколько, по семьям. Что касается последних, то Цзюе-синь составил списки только для своих слуг и слуг Кэ-мина.
После того как были составлены все списки и отсчитаны все необходимые суммы, Цзюе-синь велел Ци-ся позвать к себе Юань-чэна и Су-фу. Юань-чэну он передал список и тарелку с деньгами, указав точно сумму, причитающуюся каждому (на тарелке были медные монеты стоимостью по сто и двести вэней). Су-фу получил чжунцзы, которые он тоже должен был раздать по списку.
Когда слуги унесли все, что полагалось (причем, за один раз они не смогли все унести), Цзюе-синь позвал к себе Цуй-хуань, которой поручил вместе с Ци-ся раздать деньги и сласти среди женской прислуги.
Утром, за два дня до праздника, Юань-чэн и Су-фу собрали всех слуг и носильщиков паланкинов в людской и вручили каждому положенную сумму денег и чжунцзы. Затем они отправились в сад и на кухню, где садовники, повара, истопники тоже получили свою долю.
Во внутреннем дворе раздавали подарки радостно возбужденные Ци-ся и Цуй-хуань. Поскольку количество подарков, которое им предстояло раздать, было небольшим, они разносили их по флигелям. Закончив раздачу в одном флигеле, они снова возвращались в комнату Цзюе-синя за подарками для другого флигеля. Наблюдать за всем этим Цзюе-синь поручил Шу-хуа. Когда Цуй-хуань и Ци-ся в последний раз пришли в комнату, Шу-хуа ждала их там. Они в один голос обратились к ней:
— Барышня Шу-хуа, мы кончили.
— Нет, не кончили, здесь есть еще. Вы что, забыли? — широко улыбаясь, промолвила Шу-хуа.
Цзюе-синя в это время не было в комнате, он пошел раздавать подарки младшим членам семьи.
— Еще есть? Но где же? — с нескрываемым удивлением спросила Цуй-хуань.
Шу-хуа неторопливо вынула из кармана два красных бумажных свертка и засмеялась:
— Остались еще ваши собственные, как же это вы забыли?
Они с благодарностью приняли у нее подарки, а Цуй-хуань, разглядывая свой сверток, удивилась:
— Барышня Шу-хуа, а почему они завернуты в красную бумагу?
Губы Шу-хуа тронула добрая улыбка:
— Это я для вас. Ведь вы обе потрудились и устали, вот я и добавила к вашим подаркам.
— Барышня Шу-хуа, вы так внимательны к нам. Неужели за такую маленькую услугу нужно еще вознаграждение? Ну скажи, Ци-ся, не так ли? — отказывалась Цуй-хуань, пытаясь развернуть бумагу.
— Не нужно разворачивать. Считайте, что я пригласила вас в гости и купила для вас сластей. Что же вы и теперь будете отказываться? — разволновалась Шу-хуа.