Капитан Лора Хейворд составляла очередной, на редкость подробный ежемесячный отчет комиссару, которого недавно перевели из Техаса с повышением — приходилось прилагать массу усилий, чтобы ввести его в курс дел.
Дописав и сохранив документ, Лора взялась за свой остывший кофе — за отчетом она просидела больше часа. Как только Лора поставила чашку, у нее зазвонил сотовый телефон — личный, не служебный. Номер его знали только четыре человека: ее мать, сестра, семейный адвокат и Винсент д’Агоста.
Хейворд посмотрела на номер, высветившийся на дисплее аппарата. Будучи ярой поборницей дисциплины, на личные звонки в служебное время она не отвечала. Однако сейчас затворила дверь кабинета и быстро открыла крышку телефона.
— Алло?
— Лора, — раздался в трубке голос д’Агосты. — Это я.
— Винни! Все в порядке? Ты вчера не позвонил, и я немного волновалась.
— Все нормально, извини. Просто вчера… пришлось туговато.
Хейворд села за стол.
— Расскажи.
После небольшой паузы д’Агоста сказал:
— Мы нашли «Черную рамку».
— Ту самую картину?
— Да. По крайней мере, я так думаю.
Особой радости в его голосе не слышалось. Скорее раздражение.
— И где нашли?
— Не поверишь — она была замурована за стеной подвала в магазине пончиков.
— Как же вы ее добыли?
Опять пауза.
— Проломили стену.
— Проломили?
— Ага.
В голове Лоры зазвенел сигнал опасности.
— И как — прокрались туда ночью?
— Нет, вчера после обеда.
— Дальше.
— Все спланировал Пендергаст. Мы прикинулись строительными инспекторами, и он…
— Так, я передумала. Ничего не хочу знать. Давай с того места, как картина оказалась у вас.
— Из-за нее я и не смог позвонить как обычно. Когда мы выехали из Батон-Ружа, за нами шел «хвост». Получилась настоящая погоня — по полям и болотам…
— Постой, Винни! Погоди-ка. — Этого-то она и боялась! — Ты ведь обещал быть поосторожнее, не ввязываться в разные Пендергастовы авантюры!
— Лора, я помню. Я не забыл. — Д’Агоста опять помолчал. — Просто, когда почувствовал, что картина близко — совсем близко, я уже на все был готов, только бы поскорее со всем разделаться и вернуться к тебе.
Хейворд вздохнула.
— А потом что было?
— Мы их стряхнули. Вернулись в Пенумбру уже за полночь. Нашу добычу — деревянный ящик — внесли в библиотеку и поставили на стол. Пендергаст над ним так и трясся. Нет бы открыть ломом — стал возиться со всякими тоненькими проволочками, от которых и ювелир бы ослеп. Прокопались не один час. Картина, наверное, местами отсырела, потому что холст прилип к ящику, пришлось еще дольше отделять.
— Так это она, «Черная рамка»?
— Рамка-то на ней черная, точно. Но холст заплесневел и такой грязный, что ничего не разберешь. Пендергаст взял какие-то щеточки, тряпочки, кучу всяких растворителей и стал ее очищать. Меня к ней даже не подпустил. Минут через пятнадцать очистил маленький кусочек, и тогда…