— Тогда, наверное, ехать на «Роллс-ройсе» не самая лучшая мысль. Ведь мы хотим разговорить людей.
— Напротив, — пробормотал Пендергаст.
Они ехали мимо ветхих домов с провисшими крышами, дворов, полных проржавевших машин и прочего хлама. Мелькнула беленая церковь, какие-то лачуги, а потом дорога превратилась в убогую главную улицу, залитую солнечным светом; она спускалась к причалам на заросшем озере. По обеим сторонам виднелись лавки и магазинчики, почти все заколоченные, с витринами, обклеенными бумагой или замазанными краской. На многих висели выгоревшие объявления с надписью «Сдается в аренду».
— Знаете, Пендергаст, — сказала вдруг Хейворд, — я кое-чего не понимаю.
— А именно?
— Это сумасшествие какое-то. Я хочу сказать — стреляли в вас и Винни, хотели убить меня, убили Блэклеттера и Траппа, а может, и еще кого-нибудь. Я долго работаю в полиции и знаю — знаю! — что такие вещи можно решить проще. А тут сплошные крайности. Дело-то двенадцатилетней давности — а убивая копов, преступники только привлекают к себе внимание.
— Вы правы, — ответил Пендергаст. — Кругом крайности. Тоже самое Винсент говорил про льва. Дело очень серьезное. По-моему, все это наводит на размышления, не находите?
Он поставил машину на маленькую стоянку повыше причалов. Спутники вышли под палящее солнце и стали осматриваться. У лодок слонялось несколько неопрятно одетых мужчин; все они обернулись в сторону автомобиля и напряженно таращились на приезжих. Хейворд остро ощутила неуместность «Роллс-ройса» в этой обстановке. Почему Пендергаст упорно разъезжает на такой неподходящей для расследования машине? Впрочем, ехать на двух машинах не было смысла, и Хейворд оставила наемный автомобиль у госпиталя.
Пендергаст застегнул пиджак и огляделся, спокойный, как и всегда.
— Ну что, пойдемте к лодкам, побеседуем с этими господами.
Хейворд пожала плечами:
— На вид они не очень-то разговорчивые.
— Неразговорчивые, это верно. Однако весьма красноречивые. — Пендергаст легко и стремительно двинулся вниз по улице.
Местные жители, сощурившись, наблюдали за его приближением.
— Добрый день, господа! — произнес Пендергасте аристократическим южным акцентом и слегка поклонился.
Молчание. Отвратительные предчувствия Хейворд росли. Пендергаст выбрал самый скверный способ начать разговор. В воздухе сгустилась враждебность — хоть ножом режь.
— Моя коллега и я приехали сюда сделать кое-какие наблюдения. Мы орнитологи.
— Орнитологи… — протянул один из мужчин и повторил, повернувшись к остальным: — Орнитологи!
Те расхохотались.
Хейворд заморгала. Похоже, вышел полный провал. Краешком глаза она заметила какое-то движение и обернулась.