Лейтенант кивнул.
— И он тоже хотел отыскать картину… «Черную рамку»?
— Больше, чем кто-либо другой, — сказал д’Агоста.
Эстерхази повернулся к окну и сжал кулаки.
— Джадсон, — сказал Пендергаст, — помни, что я тебе говорил.
— Ты потерял жену, — бросил через плечо Эстерхази, — а я — любимую младшую сестру. Забыть о таком нельзя, хотя можно как-то смириться. Но теперь, зная такое… — Он с трудом перевел дух. — Да еще этот бандит тоже, возможно, причастен…
— Мы пока не установили, — напомнил Пендергаст.
— Но, будьте уверены, все докажем, — вставил д’Агоста.
Эстерхази не отвечал. Он смотрел в окно отсутствующим взглядом, медленно двигая желваками.
Сарасота
На триста тридцать миль южнее стоял у окна другой человек.
Джон Вудхауз Трапп смотрел с десятого этажа на бродящих по пляжу и загорающих людей; к берегу тянулись длинные белые полосы прибоя, а сам пляж, казалось, не имел конца.
Отвернувшись от окна, он пересек комнату, недолго помедлил у зеркала в позолоченной раме. На него смотрело перекошенное от страха лицо со следами бессонной ночи.
А ведь он был осторожен, очень осторожен. Как же такое могло случиться? Так неожиданно возник в дверях бледный как призрак ангел мести… Трапп всегда играл по малой, никогда не рисковал. И это помогало… до сих пор.
Царившую в комнате тишину разорвал телефонный звонок. Трапп рванулся к телефону, схватил трубку. Два шпица на тахте не сводили с него глаз.
— Это Виктор. Что там стряслось?
— Господи, Виктор, наконец-то! Куда ты запропастился?
— Выходил прогуляться, — ответил грубый резкий голос. — Есть проблема?
— Еще какая. Очень скверное дело, просто дерьмо. Явился вчера вечером агент из ФБР, вынюхивал тут.
— Знакомый?
— Его зовут Пендергаст. А с ним коп из Нью-Йорка.
— И что им надо было?
— А как по-твоему? Он знает слишком много, Виктор, слишком! Нужно этим заняться, и немедленно.
— Ты имеешь в виду?.. — Грубый голос замолчал.
— Именно. Пора все сворачивать.
— Все?
— Все. Ты знаешь, как быть, Виктор. Проследи, чтоб все было сделано как надо. Проследи, чтобы все было сделано немедленно. — Трапп бросил трубку и стал смотреть в окно, на бескрайний голубой горизонт.