Даниель всматривалась в присутствующих. Настроение у всех было мрачное: уже первые показания убеждали, что этот Жак Вотье, сознательно упорствующий в своем молчании — а это не самая лучшая тактика,— ведет очень опасную игру и рискует жизнью. Сможет ли он хотя бы воспользоваться смягчающими обстоятельствами? Теперь уже ни публика, ни Даниель не были в этом уверены. Оставалась единственная надежда на то, что обвиняемому зачтется его тройной недуг. В любом случае задача у защиты оставалась трудной... Инстинктивно все взгляды устремлялись к неизвестному старому адвокату, которого до сего дня никто никогда не видел и не слышал. Мрачный и одинокий на своей скамье, он, казалось, ждал конца всего этого кошмара.
Напротив, скамья, где сидели представители обвинения, была очень оживленной: окруженный помощниками мэтр Вуарен, казалось, был в своей лучшей форме. Он знал, что в этот первый день слушаний предпримет решительные шаги. Кроме того, он чувствовал, что его задачу существенно облегчит опасный генеральный адвокат Бертье, внешнее спокойствие которого вплоть до настоящей минуты не предвещало ничего хорошего для подсудимого.
Все это Даниель понимала лучше, чем кто бы то ни было из присутствующих. И против воли, несмотря на внутреннее сопротивление, она еще раз остановила взгляд на зверином облике обвиняемого. Чем больше она вглядывалась в Вотье, тем больше он казался ей законченным типом преступника, который бы был вполне под стать галерее знаменитых убийц криминологического музея. Как же девушка, какой бы она ни была, могла согласиться стать женой подобного человека? Это было недоступно для ее понимания.
Но чувство отвращения, которое переполняло Даниель, сразу исчезло, как только председатель монотонным голосом вызвал седьмого свидетеля, который уже подходил к барьеру.
— Томас Белл,— представился свидетель, о национальности которого можно было судить по ярко выраженному акценту, золотым очкам и покрою костюма.— Родился девятого апреля тысяча восемьсот девяносто седьмого года в Кливленде, в США. Национальность — американец.
— Ваша профессия?
— Сенатор от штата Огайо, член Конгресса в Вашингтоне.
— Господин сенатор, в качестве председателя суда я хотел бы публично выразить признательность одному из самых больших друзей нашей страны в Америке. Это обстоятельство усугубляет горечь возложенных на меня обязанностей. Нам известно, господин сенатор, что вы сами захотели специально прибыть во Францию, чтобы выступить в качестве свидетеля на суде. Уместно было бы попросить вас рассказать о сыне?