Прошло немного времени, они летали, наслаждаясь близостью друг друга. Они целовались, пока от страстного желания не перехватило дыхание. Затем, когда страсть чуть ли не поглотила их, Бен отстранился.
— В следующий раз, когда ты будешь щебетать, Кэти, тебе лучше выступать перед публикой. — Он сел и убрал ее волосы с лица. — Не знаю, сколько я еще смогу оставаться благоразумным.
— А я не знаю, сколько смогу выдержать, чтобы не сделать какую-нибудь глупость.
Его смех прозвучал неуверенно.
— Как это?
— Как? Например, пойти к муниципалитету и целовать тебя.
Она говорила легко, но в душе все было совсем не так. Ей казалось, что она попала в центр тропического циклона. Кейт прижала руку к раскаленному лицу и посмотрела на Бена таким откровенным взглядом, что его сердце перевернулось.
— Я все делаю правильно, Бен?
— Ты о чем?
— О выборах. Боюсь, я начала борьбу не по тем причинам.
— О каких причинах идет речь?
— Просто быть рядом с тобой. Доказать себе, что я моту подавить страсть, при этом не совершая той же ошибки, что я сделала с Джо.
— Я так не думаю, Кэти. Даже если так, все равно ты отличный кандидат. Не забудь это. — Их пальцы сплелись, и он поцеловал ее руку.
Кейт закрыла глаза, желая, чтобы прикосновение его губ длилось вечно. Она впитывала его тепло. Его понимание радовало.
Он опустил ее руку. Она улыбнулась.
— Спасибо за то, что ты — это ты, Бен.
— Ты такая желанная, Кэти.
— Ты можешь отвезти меня домой?
И Бен отвез ее.
На следующий день после митинга Кейт слонялась по дому, улыбаясь без всяких причин. Дважды она ловила себя на том, что громко смеется, а когда пропалывала клумбу, заметила, что поет Королеве Виктории — курице Джейн. Курица закатила желтые глаза и не обращала внимания на пение.
Кейт прищурилась от солнца.
— Я, должно быть, сошла с ума. Петь для курицы… — сказала она вслух.
— Я должна думать о выборах, — сказала она коту, которому некуда было пойти из-за того, что салон был целый день закрыт. Кот взмахнул хвостом, бросил на Кейт презрительный взгляд, тем самым показывая, что она врет.
Кейт присела, чтобы рассмотреть «чудовище», которое посадила. Шесть красных петуний завяли от солнца, а еще один цветок задыхался под ее грязной рукой. Кейт закопала его, разровняв землю вокруг.
— Должна извиниться, — сказала она цветку. — Лично против тебя я ничего не имею. Просто, когда я на тебя смотрю, я вижу Бена Адамса.
— Тогда почему же ты не поднимаешь глаза?
Кейт выпустила цветок из рук, словно он ее укусил. Она обернулась и шлепнулась на зад.
— Прекратите смеяться, Бен Адамс. Бы меня напугали чуть ли не до смерти.