Там, конечно, спокойнее, но и в Турции, и в арабских странах внимательно присматривают за чеченцами, хотя помогают им деньгами и оружием. Тем более, Ахмед — личность известная и не может приехать ни в одну исламскую страну без того, чтобы не привлечь к себе повышенного внимания хотя бы той же прессы… А тебе это надо?
Как человек, склонный к театральным эффектам, Гиз нередко приезжал на Восток в качестве богатого западного бездельника, снимал на месяц- другой виллу на побережье в Египте или в Эмиратах и там незаметно принимал необходимых людей. Но сейчас ему вовсе не улыбалось покидать свою уютную «нору» в Бретани, а кроме того, Ахмед требовал встречи буквально в ближайшие дни. Гиз не мог прийти ни к какому определенному решению.
В Тбилиси у тебя собственный дом, Президент страны лично тебя знает и любит. У Ахмеда там тоже никаких проблем не возникнет, и следить за ним никто не будет. К тебе же он заглянет просто повидаться, как к старинному приятелю. Ваша встреча в Тбилиси привлечет минимум внимания и будет выглядеть естественной, — продолжал излагать свои аргументы Улаф.
Про себя Гиз признал, что в них есть железная логика, но вслух сказал:
Глупо будет выглядеть: простился с Шеви, сказал ему, что приеду в Грузию нескоро, а тут опять явился…
У богатых свои причуды, — усмехнулся Улаф, — а кроме того, ты можешь сообщить Шеварднадзе, что приехал, чтобы привести в порядок дела и дать новые задания своим людям. Ведь те бойцы так и живут в пансионате под Тбилиси, не так ли?
Улаф имел в виду тех «танцоров», которых Гиз специально вызвал в Грузию, чтобы произвести должное впечатление на плененного Бешеного.
Несмотря на флегматичность натуры, Улаф соображал быстрее, нежели порывистый и эмоциональный Гиз, который нередко поддавался мимолетным настроениям:
Признайся, ведь ты просто забыл о них?
Из‑за тебя, идиота, взятого в заложники, забыл обо всем, — капризным голосом произнес Гиз, — ни о чем другом думать не мог, только о том, как вернуть тебя.
Умеешь ты свалить с больной головы на здоровую, — съехидничал Улаф, — ко всем моим прочим грехам добавь еще и то, что мы поручили охрану пустого дома дюжине пакистанских головорезов,
тогда как вполне хватило бы и пяти. Как твой министр финансов я несу за тот прискорбный факт личную ответственность.
Гиз расхохотался.
Ладно, летим в Тбилиси дня на три. Я возьму с собой еще и Мади, пусть она все там посмотрит хозяйским глазом.
Она соберет твой обширный гардероб и другие вещи, нечего им в пустом доме пылиться, — миролюбиво заключил Улаф, понимавший, что возражать бесполезно…