земле, кроме хорошеньких молоденьких мальчишек, — это хитроумные финансовые махинации международного масштаба. В этом деле он знал толк и всегда чувствовал себя на коне.
Не знаю, согласишься ли ты со мной, милый Анри, но я лично уверен, что и борьба чеченцев за свободу, и всемирное движение исламских фундаменталистов, по сути, способ зарабатывания денег, и притом немалых.
Говоря это, Улаф наливал себе полную кружку густых деревенских сливок.
Отхлебнув большой глоток и довольно причмокнув, он продолжил:
Ведь и взрыв Всемирного торгового центра можно рассматривать исключительно как коммерческую операцию: вначале составляется смета расходов, закупается оборудование; в нашем случае в качестве оборудования выступали хорошо подготовленные люди, но в принципе это дела не меняет. Финансируя подобную операцию, мы должны точно представлять себе, что это долгосрочное вложение капитала, которое даст доход, но не так скоро, как торговля нефтью или гамбургерами. Кроме того, доход от такой операции трудно поддается точному расчету. Но я, к примеру, очень неплохо заработал на курковой разнице в цене акций американских и европейских фирм.
Подобные рассуждения любым нормальным человеком были бы восприняты как неприкрытый цинизм. Но для Улафа моральных категорий просто не существовало. Он был, что называется, деловым человеком до кончиков ногтей и любую ситуацию рассматривал исключительно с точки зрения возможной выгоды. В этом смысле для него захват заложников, политическое убийство или покупка крупного пакета акций процветающей компании были вещами одного порядка.
Хватит разводить теории, будем встречаться с Ахмедом? И если да, то где? — Гиз был человек азартный. — Две недели в Бретани, конечно, срок небольшой, но ведь сюда можно опять вернуться.
Если встречаться с Ахмедом, то только в Тбилиси, — веско сказал рассудительный Улаф.
Тбилиси мне уже опостылел. Почему не смотаться на день–другой в уютный Копенгаген?
Я против! — возразил Улаф. — Хотя в Дании и защищают чеченцев, но спецслужбы за ними плотно присматривают, особенно после одиннадцатого сентября. Датчане не хотят ссориться с Америкой из‑за каких‑то чеченцев. Кроме того, за чеченцами по всей Европе приглядывают и русские службы. Надо тебе перед ними светиться? Тем более, как сказал сам Ахмед, русские собираются потребовать его выдачи. Хочешь, чтобы тебя засекли с ним и после начали пасти все службы Европы?
Ты прав, Европа отпадает, — после некоторого раздумья согласился Гиз. — Может, встретимся с ним в Турции или в какой‑нибудь арабской стране?