– Зачем кому-то фальсифицировать нашу историю? – скептически спросил Чижов.
– Я не успел разобраться. Только начал. Одно могу сказать точно – двадцать лет назад сеть не «возникла», как ты выразился, она лишь видоизменилась, усовершенствовалась с появлением нового оборудования.
– Короче, ты полез, куда не следует? – встрепенулся молчавший до сих пор Шепетов.
– Да, полез. Нашел старые снимки, вот эту страницу, немного текстов из книги Происхождения Прототипов. Узнал, что Святилища в прошлом пытались изучать, а не уничтожали в психозе!
– Ага. И чего добились? Появления мнемовируса? – Чижов грубо выругался.
Поддерживать разговор в таком тоне Травину совершенно не хотелось. Равно как выставлять на всеобщее обозрение свои находки.
– Думай, что хочешь, мне все равно, – он перешел к списку файлов, бегло просмотрел его и собрался отключить кибстек, но Шустов не позволил.
– Чижов, заглохни пока со своими комментариями! А ты, Егор, не злись. Лучше объясни толково.
– Если честно, то у меня вопросов больше, чем ответов. Откуда Фринцгольфы получили технологию изготовления компьютеров?
– Сами изобрели? – предположил Шепетов.
– Нет. Не могли. Тридцать лет назад они владели несколькими заводами. Производили паровые машины. В ту пору даже двигатель внутреннего сгорания не был изобретен! И вдруг – компьютеры! Это сейчас мы к ним привыкли. А тогда? Самой идеи, концепции электронных вычислительных устройств просто не существовало!
– А это вообще важно? – снова не выдержал Чижов. – Много мы знаем о жизни Просвещенных? Они ведь всем управляют!
– А мы сирые и убогие? – раздраженно спросил у него Травин. – Так тебя понимать?
– Да прекратите уже! Как дети!
– Ладно, – Травин вновь включил кибстек. – Я думаю, что мнемовирус – это цена, которую мы все заплатили за прогресс.
– Кому заплатили? Почему? – у Максима возникали только вопросы.
– Вернее спросить: за что? – уточнил Травин. – И я отвечу: за те самые знания! За технологии, полностью изменившие мир. Обратили внимание на формулировку объявления о найме на работу? Требуются Просвещенные, а Одержимым просьба не беспокоиться.
– Ну да, странно звучит, кто бы спорил! А смысл в чем? – спросил Захар.
– Одержимые появлялись во все времена. Злобные, я бы сказал: сумасшедшие, – ответил ему Максим. – Их обычно изгоняли. Убивать опасались, считали, что нельзя, иначе дух Прототипа, овладевший рассудком, переметнется, – Шустов говорил уверенно, он не раз слышал об этом от отца, да и недавние события никак не шли из головы, вспоминалось перекошенное лицо Миллигана, девочка, так внезапно изменившаяся, буквально на глазах, и рой зловещих огоньков, появившихся на заброшенной ферме после уничтожения Святилища.