Накануне довольно долго отрабатывали процесс оживления. Особенно понравилось искусственное дыхание изо рта в рот. Прижал ухо к сердцу мужика, стучит. Метнулся к женщине. Чёрт! Чёрт! Кулаком по грудине! Раз! Два! Ухом! Нет! Раз! Два! Раз! Два! Застучало! Глянул на Хельгу. Делает мужичку искусственное дыхание. Зажал нос. Выдохнул. На грудную клетку нажал! Выдохнул! Нажал! Открыла глаза. Зашлась в кашле. Помог сесть. Быстро к мужику.
Отстранил Хельгу. Выдохнул! Нажал! Выдохнул! Нажал! Молодца! Мужичёк со всхлипом втянул воздух. Задышал. Подхватив с двух сторон, довели в хижину сначала бабёнку, потом мужика. Положили на циновку. Пусть полежат. Сели в сторонке. Мужичёк меня по старше будет. Лет на пять, шесть. Сухопарый. Ручки тонкие, жопа большая. В офисе сидит. Девица лет двадцать. Русая. Мондель. Рослая, худая аж мослы выпирают, выше меня на ладонь, титек нет. Но волосы даже подлиннее, чем у Хельги будут, в хозяйстве пригодятся. Это на голове, а в остальных места тщательно выбрита. Это и к лучшему. Мне такие не нравятся.
Между тем она открыла рот. Я чуть не кончил, минуты три наслаждался великим и могучим. Из литературного только два местоимения. Оба новых попаданца русские!? Нет, мужичёк ей как-то стрёмно сказал. Дева ему ответила.
— Ты русская?
Она удивлённо вытаращилась.
— Да, с Рязани! А Ты!
— Самара городок! Кофе попили!
— Да, вроде того!
Мужик оказался шведом. Девица, ей двадцать три года, знала кроме шведского, немецкий, немного французский, и в совершенстве русский матерный. Вот ништяки поперли. Хельга немка, хоть поговорим, а то, как глухонемые, жестами. Напоили потерпевших водичкой, кушать они пока отказались.
Девица, обозвалась Верой, кстати, очень спокойно отнеслась к тому, что все вокруг нагишом. А её бой-френд Густав, пойми этих шведов, весь вечер ходил с листом пальмы. Конечно, если бы у меня был такой величины, я бы то же, наверное, стеснялся.
Вера, по ходу дела, с использованием идиоматических выражений рассказала.
— Познакомились в России, он по делам приехал. Собралась за него типа замуж. Вот решили в Турцию позагорать съездить.
Вообще бойкая через края. Глазки строит. Хельга волчицей глядит. Пришлось объяснить по русски. Может, и поняла, может, и прикинулась. Но села к Густову поближе. Он чего-то не в себе. Вздохнёт, прислушается, замрёт, вздохнёт, замрёт.
— Кстати Вера, если чем таким страдала. При переносе, похоже, убирают. У меня несколько шрамов исчезло, голова не кружится, зубы как новые.
Она глянула себе на живот.
— Шрама нет, аппендикс удалили! Нет! Класс!