— На бревнах частокола, — негромко пояснил я, — вырезана вся история Стойбища, с того дня когда Эральдин-батыр, великий прародитель орочьего народа, явился сюда в водовороте сухого смерча.
Оксана задумалась.
— Тогда бы у них давно истощилось место обитания, — сказала она.
— Степь дает тебе ровно столько, сколько необходимо, — возразил я. — Если не хватает, значит, ты не заслуживаешь и этого. Орочья пословица.
Высоко в небе кружили ястребы, и я знал, что это Саардак-хан неотступно следит за нами, взирая на бескрайнюю степь сквозь птичьи глаза.
Белые черепа оскалились на остриях частокола: звериные, орочьи, человеческие. Хрипло завыли молнии на шаманских жезлах.
Медленно, скрежеща, распахнулись ворота Стойбища, и великий правитель орков со своей свитой выехал к нам.
Саардак-хан восседал на огромном черном трехголовом медведе, с грубой короткой шерстью и белыми злобными глазами. Ни узды, ни поводьев не было на рычащем звере — он подчинялся всаднику беспрекословно и чутко.
Алая мантия развевалась на плечах орка, черепа гремели, притороченные к седлу, но я не видел оружия — это был знак того, что нас встречают с миром.
Всадники верхом на клыкастых вепрях замерли по обе стороны вождя.
— Аз есмь Саардак-хан, владыка Древней степи. Кто ты и зачем пришел в мои земли?
— Я Хорс, странствующий маг, а это моя послушница. Мы пришли из города Малахита искать великой мудрости орков и силы Вечного дола.
Владыка кивнул.
— Негоже приходить гостю без дара, хотя бы даже и скромного, — продолжал я. — Примите это как знак нашей дружбы и мира.
Астральные вихри взвились вокруг Оксаны, и стало видно, что девушка держит длинное надтреснутое копье, а на острие его щерится мертвая голова вожака разбойников.
Кровь стекала по рукояти, омывая длинные пальцы.
Саардак-хан раскатисто засмеялся:
— Торбаг! Помню его. Я говорил, что он вернется без головы, а тут, глядишь, одна голова вернулась.
Всадники вторили его хохоту.
Веселые ребята эти орки.
— Череп очистить и повесить на частокол! — велел хан. — А вас, мои дорогие гости, проводят в главный шатер, отведайте полынного чая, и я расскажу вам легенды Древней степи.
Ханский шатер возвышался над Стойбищем.
Скелетом ему служил разборный деревянный остов. Сверху, как спицы колеса, сходились балясины. Они были прямой, а не параболической формы, как это принято у хобгоблинов, что делало вежу более устойчивой к ветру.
Узкая ткань обертывала каркас, накрепко связывая его отдельные части. На ней пестрели изящные вышитые рисунки, повествующие о славных подвигах Саардак-хана. Не забыл ткач-сказитель и о богоравных врагах вождя, ибо не может зваться великим тот, кто побеждал только слабых.