Эти двое были уже мертвы дня два, не меньше, и только потом шаман воскресил их. Тело одного из них задрожало и медленно обвалилось наземь густым смрадным фаршем.
Куски волосатой кожи, обломки костей и обрывки внутренностей смешались с прогнившей кровью и испражнениями.
Другой покачнулся, рухнул, и густая жижа стала вытекать из его отрубленной шеи. Мертвые мухи плавали в ней, а толстые личинки червей пожирали их.
Третий орк подскочил ко мне со спины.
Я взмахнул мечом и рассек разбойника надвое, от плеча до пояса.
— Жизнь ты обретаешь лишь однажды, — глухо произнес Тигаранд, — а умереть можно сотни раз.
Пару секунд разбойник стоял, не двигаясь.
Казалось, он цел и невредим.
Потом половина его разрубленной туши медленно соскользнула вбок.
Кровь хлынула волной.
Рассеченное тело орка сделало шаг, еще один — и только потом рухнуло в степную траву.
Последний оставшийся в живых арбалетчик спешил перезарядить оружие.
Девушка прыгнула к разбойнику и резко всадила меч ему в брюхо.
Черное лезвие бастарда пронзило орка насквозь. Кровь и обрывки внутренностей хлынули из огромной раны.
Он захрипел.
Звенья толстой кольчуги, разрубленные клинком, погружались в рану и обжигали плоть отравленными заклятиями.
Клыкастая пасть разбойника распахнулась, и сдавленный крик вырвался изо рта вместе с каплями крови.
Оксана уперла ногу ему в грудь и выдернула бастард.
Глухой рев поднялся над Степью.
Я обернулся.
Сверкающий файерболл вылетел из палки шамана. Сгусток огня несся к девушке. Я встал на его пути, поднял руку и поймал шар.
Лицо колдуна исказилось от ненависти.
— Волею духов, — выкрикнул он, — властью чистого неба, силой святой Степи!
Его посох стремительно чертил в воздухе прозрачные руны. Я швырнул в шамана пламенный орб.
Пылающий файерболл ударил орка в лицо.
И он вспыхнул ярким кричащим факелом. Языки огня охватили плащ колдуна, сдирали заживо кожу, и плоть его жарилась, спадая обугленными ошметками.
Жезл волшебника треснул, обдав своего хозяина искрами, и обгорелый скелет, с кусками пропеченного мяса, тяжело упал на траву.
— Силой святой Степи, — прошелестело неоконченное заклятие, вспыхнуло рваной вязью рун, а потом растаяло.
Яркое солнце коснулось далекого горизонта, и небо окрасилось темными цветами заката.