— Так что здесь делали вы? — спросил он.
Я рассказал ему все, что узнал в коллекторах. Скрывать ничего не стал, офицер мог найти Тадеуша и проверить мои слова.
— И вы никому не рассказали об этом?
— Решил, что Руфусу лучше не говорить.
Димитрис кивнул.
Глянув на меня исподлобья, негромко спросил:
— Где я мог вас видеть?
Я хмыкнул.
— Думал, что вы не помните, — сказал я.
Обернулся.
Шестеро новых стражников вошли в переулок.
Руфус не мелочился.
— Лучше бы нам найти место поспокойнее, — предложил я. — Есть здесь такое?
— Да. — Димитрис кивнул.
Он оглянулся на колдовскую лавку.
Лицо его нервно дернулось, завоеводчику очень не хотелось возвращаться в казарму, к своей рутинной докуке, после того как он вновь ощутил азарт погони.
— У Восточных ворот есть небольшая таверна.
Димитрис коснулся своей золоченой бляхи, и мы перенеслись к низким дверям трактира.
Старая проржавевшая вывеска гласила: «Гниющий висельник». На ветру тихонько поскрипывал гнутый жестяной знак в форме повешенного.
Все дома, что я до сих пор видел в Малахите, были каменные. И только эта таверна оскалилась бревенчатыми стенами.
Кое-где они успели прогнить, как мертвец на вывеске, но это, видимо, не волновало ни трактирщика, ни его посетителей.
— Когда мы начали строить город, — сказал Димитрис, — здесь было полно мародеров. Я их ловил…
Он коротко усмехнулся в щетинистые усы.
— У этих парней был выбор. Или идти на службу к городским стражникам, до первого нарушения. Или сразу на виселицу. Почти все выбирали петлю…
Офицер показал рукой.
— Шибеницы вдоль всей дороги стояли, от городских ворот до Проклятого колодца. И никогда не были пустыми. Потом их срубили. Теперь там улица Благонравия, да и кладезь засыпали.
Завоеводчик хлопнул ладонью по грязной стене трактира.
— А из столбов построили этот трактир; все, кто сюда приходит, могли бы на тех глаголях висеть…
Мы подошли к трактиру.
Окна были такие грязные, словно их не мыли со дня открытия.
На камнях у порога засохла темная лужа — то ли кровь, то ли медовуха. Рядом лежали четыре выбитых зуба. Мне стало интересно, их потерял один из драчунов или оба поровну.
Димитрис открыл скрипучую, залитую супом да элем дверь, и мы вошли в темную, прокуренную харчевню с низким потолком и грязными колченогими столами.
Хмурые лица обернулись к нам, и я сразу понял, что завоеводчика тут знают все и не любит никто.
Он прошел к стойке, бросил:
— Мне рюмку кальвадоса, — и опустился на замызганный табурет, с усмешкой поглядывая вокруг.
Толстый хозяин, с короткой рыжей бородкой, достал из-под стойки полупустую бутылку, где плавали два живых таракана, полуорки считают, что это придает напитку особый вкус, и едва заметно кивнул дылде-половому.