Ставя машину возле пикапа, я делаю недовольную гримасу. О чем я думаю? Мне теперь ни при каких обстоятельствах не нужно больше встречаться с Себастьяном. Для меня он испорчен, как любимый свитер с огромным отвратительным пятном. А дружба с Лали? Она же разрушена навеки. Так какого черта она здесь делает?
Я обнаруживаю Лали на веранде. С ней сидит Мисси. Моя сестра всегда такая вежливая — сидит и пытается вести непринужденную беседу. А в душе наверняка огорошена появлением Лали не меньше, чем я.
— Как поживает мама? — спрашивает Мисси, испытывая неловкость.
— Хорошо, — отвечает Лали. — Папа подарил ей щенка, поэтому она счастлива.
— Замечательно, — говорит Мисси с дежурной улыбкой на лице. Она смотрит в сторону и видит, что я шагаю по дорожке. — Кэрри! — восклицает она, вскакивая. — Хорошо, что ты приехала. Мне нужно заниматься.
Сестра делает пальцами движения, изображающие игру на пианино.
— Рада была тебя видеть, — говорит Лали. Она смотрит вслед Мисси, пока та не скрывается в доме. Потом поворачивается ко мне.
— Ну? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
— Да как ты смела? — говорит Лали с нажимом.
— Что? — удивляюсь я, пораженная ее вопросом. Я ожидала, что она начнет просить прощения, а она вместо этого на меня нападает?
— А ты как посмела? — задаю я тот же вопрос, не зная, что сказать.
И тут я замечаю в ее руке свернутую в трубку рукопись. Сердце дает сбой. Я точно знаю, что держит в руках Лали: это моя статья о ней и Себастьяне. Та самая, которую я отдала Гейл несколько недель назад и которую собиралась попросить ее не публиковать.
— Как ты могла такое написать? — спрашивает Лали. Я делаю шаг по направлению к ней и осторожно сажусь на стул по другую сторону стола. Она играет в крутую девчонку, но я вижу, что глаза у нее беспомощно распахнуты и полны слез. Она явно вот-вот расплачется.
— О чем ты говоришь?
— Об этом!
Она хлопает рукописью по столу, листки разлетаются, но она быстро их собирает.
— Даже не пытайся лгать. Ты знаешь, что сама это написала.
— Я?
Лали поспешно вытирает уголок глаза.
— Ты меня не обманешь. Здесь говорится о вещах, которые только ты могла знать.
Вот ведь черт. Теперь мне становится очень не по себе. Я испытываю чувство вины.
Но, как бы то ни было Лали затеяла весь этот бедлам, не я. Откидываюсь на спинку стула и кладу ноги на стол.
— Где ты это взяла?
— У Джен Пи.
Джен Пи, наверное, болталась с Питером по комнате, где делается макет газеты, нашла рукопись в папке Гейл и украла.
— Зачем Джен Пи отдала это тебе?
— Я давно ее знаю, — медленно произносит Лали. — Некоторые люди проявляют дружеские чувства.