Из перископа водителя виден лишь небольшой кусок местности перед танком.
Павел перелез в башню, заглянул в смотровые щели командирской башенки и едва не закричал. «Пантеры» его первой роты двигались за ним в боевом порядке «клин», а за ними бежали пехотинцы!
Только тут до него дошёл весь ужас положения. «Пантеры» просто прорвут наспех подготовленную оборону советских войск и начнут давить тылы. И даже если он покинет танк, никто не поверит, что он свой и хотел лишь перебежать. Расстреляют сразу, может — в пылу боя даже не дав выбраться из люка машины.
Павел схватился за пистолет. Что он наделал! Впору было стреляться.
Зашипела рация. Павел решил ответить. Он подключил шнур шлемофона в гнездо.
— Ланге на связи.
Работала вторая, командирская рация, и Павел представился командиром танковой роты. А опознать голос по рации было весьма затруднительно из-за помех.
— Это сорок первый.
— Слушаю!
Позывной «41» имел командир панцергренадёрского полка.
— Мне докладывает командир пехотного полка, чьи подразделения вы поддерживаете. С его слов — вы отразили танковую атаку русских танкистов и сами перешли в наступление?
— Это так.
— Тогда вперёд, гренадёры, и да поможет вам Бог! Конец связи.
Павел отключился.
Вот влип! Вперёд нельзя — будут потери среди своих, советских. И перебежать к ним именно сейчас нельзя. Но и назад отступать и уводить роту тоже нельзя. Танки роты пока целы, и никто не поймёт командира роты. Хуже того! Ну — вернётся он назад, а экипаж мёртв, расстрелян из пистолета. Свои же танкисты расстреляют!
Так хреново Пашке ещё не было! И он решил двигаться вперёд. Вдруг повезёт, и его подобьют? Уж лучше погибнуть от русского снаряда, чем быть позорно расстрелянным своими. Кого он называл своими, Пашка и сам уже не понимал.
Павел перебрался на место водителя и тронул танк с места. Рядом взорвался снаряд, осыпав танк комьями земли и осколками. Однако вреда танку взрыв не причинил.
Его остановка не прошла даром. К нему явно прицелились, и только то, что он продолжил движение, спасло танк от попадания.
Павел вёл танк зигзагами, используя складки местности, вроде небольших ложбин. Тем не менее русский снаряд ударил в башню. Сквозного пробития не было, только заглох двигатель. Павел запустил его снова.
Бензиновый «Майбах» ожил, и танк пошёл вперёд. А впереди находились траншеи советских войск.
По лобовой броне дважды ударили бронебойные болванки. Конечно, в любом бою обе враждующие стороны в первую очередь стараются уничтожить командира, ведущего. Вот и сейчас, поскольку танк Павла был на острие танковой атаки, били в первую очередь по нему.