Павел начал рассказывать. Иногда его спрашивали о малозначащих, с его точки зрения, подробностях. Павел добросовестно вспоминал.
Когда он закончил, на что ушло часа два, майор встал, открыл коробку с «Беломором», закурил.
— Куришь?
— Никак нет.
Майор походил по комнате.
— Занятная история.
— Какая есть.
Павел сидел понуро. Он понимал офицеров. У немцев служил? Служил, причём добровольно, никто его не принуждал. Выходит, изменил Родине и присяге. А что делают с предателями? Подвергают позорной смерти — вроде повешенья.
Павел только здесь, в комнате вдруг осознал весь ужас своего положения. Раньше, когда у немцев был, думал: перейдёт, проверят его, и он продолжит служить дальше. Но всё оборачивалось хуже. Настроение у него упало.
— Мы его забираем, — сказал майор. — Документы, оружие изъяли?
— А как же!
Старлей протянул майору солдатскую книжку Павла и «вальтер».
— Поехали.
У избы стояла «эмка» — ещё довоенного производства легковой автомобиль горьковского автозавода.
Майор уселся впереди, с водителем, капитан с Павлом — сзади.
Всю дорогу ехали молча. Павел поглядывал по сторонам. Куда и зачем его везут? Хотели бы расстрелять за измену — шлепнули бы там же, поодаль от избы. Может, в лагерь? Слышал Павел про такие, где вышедших из окружения держат. Но он-то не окруженец! Форма на нём немецкая, и службу в немецких танковых войсках он не отрицает. Надо было упирать на то, что он не принёс Родине вреда, он никого не убивал.
Они прибыли в какой-то городишко, и машина остановилась у двухэтажного здания. Стоявший у входа часовой отдал офицерам честь. Вид Павла его, похоже, не удивил.
Пашку завели в кабинет. Неожиданно майор заговорил с ним по-немецки, очень чисто, с лёгким берлинским акцентом. Расспрашивал о службе в немецких войсках — видел ли он командира 6-й танковой дивизии генерал-майора Рудольфа фон Вальденфельса.
— Откуда? — удивился Павел. Он и командира 4-го панцергренадёрного полка не видел — только командира роты и батальона.
— Хочешь искупить свою вину? — спросил майор.
Павел кивнул. В горле внезапно пересохло, он не мог говорить.
— А если придётся вернуться туда, к немцам? — майор смотрел на него пытливо.
Павел растерялся. Он ожидал, что ему дадут трудновыполнимое задание, где возможно придётся рисковать жизнью — но назад, к немцам?
Майор понял его состояние.
— По-немецки ты говоришь хорошо, прямо настоящий померанец.
Павел улыбнулся.
— Мне об этом немцы говорили. Даже земляк нашёлся, кажется, из Передней Померании.
— Я — сотрудник СМЕРШа, зафронтовая разведка. Нам необходимо внедрить своего человека в действующие части немцев. Ты очень подходящая кандидатура.