— Ладно, если сам просишь, доставим тебя в СМЕРШ.
Лейтенант вышел из землянки и вернулся с Самохиным.
— Отконвоируешь его к оперуполномоченному СМЕРШа, отдашь ему пистолет и документы немца. Понял?
— Так точно!
— Выполняй!
Павел, конвоируемый бойцом, пошёл по траншее. Потом они выбрались из неё и шли перелеском километра два.
Начало светать. Попавшиеся навстречу солдаты остановили Самохина и Павла:
— Пленного взяли? А чего его в тыл вести? Шлёпнули бы сразу — и всё! Эсэсовец, небось!
— Танкист.
— Хрен редьки не слаще.
Самохин только хмыкнул.
Оперуполномоченный располагался в бревенчатой избе. Старший лейтенант, немного постарше Павла, видимо только встал. Лицо было опухшее, помятое.
— Ну рассказывай — кто, откуда и зачем к нам перешёл.
— Сержант Стародуб. И не перешёл я, а вернулся к своим.
И Павел рассказал всю свою историю, начиная с боя под Прохоровкой, ранения и ожога.
Старший лейтенант слушал молча, не перебивая.
— Прямо сказки рассказываешь. Верится с трудом. Давай под протокол. — И начал подробно расспрашивать, где Павел родился, откуда немецкий язык знает, номера полков и фамилии командиров, где он проходил службу. Даже фамилии и должности сослуживцев попросил вспомнить. Потом, подробно — о нахождении в госпитале, учебном батальоне и последнем бое. Исписав ровным почерком несколько листов, хмыкнул:
— В первый раз с таким перебежчиком сталкиваюсь. Если ты Абвером заслан, так они тоньше действуют — легенда железобетонная, документы советские. А у тебя…
Старлей пожал плечами.
— В общем, посидишь пока под замком. Я созвонюсь с кем положено, там видно будет.
Старший вызвал конвоира, и Павла закрыли в обычном деревенском подвале. Было прохладно и темно, в углу шуршали мыши.
Павел на ощупь нашёл какой-то ящик, уселся на него и задумался. Он всячески рвался к своим, перешёл и попал в СМЕРШ. Нет, он не ожидал, что его встретят с цветами, но и в темницу попасть тоже не рассчитывал. Может, надо было захватить с собой пленного или выкрасть карты? Тогда больше веры было бы.
Сколько он так просидел — неизвестно, в темноте определить было затруднительно. Но загремел засов, откинулся люк.
— Немчура, выходи!
Павел не стал поправлять конвойного. Всем окружающим не расскажешь всей правды — не поверят.
В комнате кроме оперуполномоченного СМЕРШа сидели ещё два офицера — капитан и майор. Как приказал конвойный, Павел завёл руки назад, сцепив пальцы в замок.
Майор оглядел Павла и предложил ему сесть. Павел уселся на старый, скрипящий стул.
— Расскажи-ка ты нам всё с самого начала.
— С госпиталя?
— Нет, со школы.