Канакаридес расправил и сложил все шесть ног. От этого зрелища становилось не по себе.
— Попробую-ка уснуть, — сказал он, закрывая клапан, отделявший его нишу от наших.
Мы приникли головами друг к другу и стали шептаться.
— Проповедует, как чертов миссионер, — прошипел Гэри. — Вся эта демагогия насчет «прислушайтесь к песне»!
— Нам, как всегда, повезло, — поддакнул Пол. — Первый контакт с внеземной цивилизацией, и — на тебе, долбаные Свидетели Иеговы!
— Он пока еще не совал нам никаких брошюр, — вступился я.
— Постой, все еще впереди, — заверил Гэри. — Мы, четверо, спотыкаясь, когда-нибудь приковыляем на вершину горы, если этот треклятый шторм соизволит уняться, задыхаясь, ловя ртом воздух, которого там нет, и тут-то наш жук вытащит и станет раздавать «Башню стражи Богомолов».
— Ш — ш-ш, — осадил его Пол. — Богомол нас услышит.
В этот момент ветер набросился на палатку с такой силой, что все мы дружно попытались вонзить ногти в гиперполимерный пол, чтобы удержать палатку от соскальзывания с ненадежной площадки и падения с горы. Если дело обернется хуже некуда, мы что было силы заорем: «Откройся», — и ткань хитрой палатки сложится, а мы выкатимся на склон в наших термскинах и схватимся за ледорубы, чтобы остаться на месте. Так, по крайней мере, считалось теоретически. Фактически же, если площадка сдвинется или паучий шелк лопнет, мы почти наверняка совершим полет, не успев и глазом моргнуть.
Когда мы снова смогли слышать друг друга за ревом ветра, Гэри крикнул:
— Если мы оторвемся от этой площадки, обещаю давать залпы трехэтажным матом на всем пути, до приземления на леднике.
— Может, это и есть та песня, о которой говорил Канакаридес? — предположил Пол.
И последняя запись за день: богомолы храпят.
На третий день, ближе к полудню, Канакаридес неожиданно заявил:
— Мой креш-брат тоже сейчас прислушивается к буре около вашего южного полюса. Но его окружение… гораздо уютнее, чем наша палатка.
Мы все дружно вскинули брови.
— Не знал, что вы захватили с собой телефон, — сказал я.
— Вовсе нет.
— Радио? — допрашивал Пол.
— Нет.
— Подкожный интергалактический коммуникатор из «Звездного Пути»? — хмыкнул Гэри. Его сарказм, вместе с привычкой слишком медленно пережевывать питательные плитки, начинал действовать мне на нервы, особенно после трех суток, проведенных в палатке. Мне вдруг показалось, что если он снова примется за свои издевки или начнет неспешно двигать челюстями, я вполне способен просто прикончить его.
Жук едва слышно свистнул.
— Нет. Я соблюдаю традицию альпинистов не брать в экспедицию переговорных устройств.