— Это что ещё за чудо чудное?
— Да я толком не знаю; откуда мне? Какая-то мудрёная наука для женщин, готовящихся к замужеству. Меня туда и близко не подпустят. Жениху, говорят, этого всего знать не положено.
— А почему только для молодых невест? А коли невеста старая?
Влад поморщился.
— Ну я-то почём знаю? Больно у тебя ум пытливый. Наверное, старые невесты уже и так про всё знают.
— Можно подумать, в наше время бывают молодые невесты, которые чего-то так-таки не знают, — фыркнула Ярина. И тут же усмехнулась, заметив, как покраснел Влад. Замечание явно попало в точку.
— Короче говоря, так полагается, — развёл руками он. — И меня туда точно не пустят.
— Послушай, а меня? — спросила вдруг Ярина. На её лице заиграла азартная улыбка. Неожиданно пришедшая в голову идея нравилась ей самой всё больше и больше. — Ну, в самом деле, а почему бы и нет? Я же тоже девица на выданье, пока не невеста, но кто его знает? А вдруг надумаю замуж выходить? Вот и пригодится наука! Ну, пожалуйста, ну договорись, а?
— Ну ладно, ладно, — сдался Влад. — Думаю, я смогу это устроить. В конце-то концов, отчего бы и нет? Только умоляю тебя, веди себя, как полагается! Хотя бы притворись примерной ученицей.
— Я буду паинькой. Возьму большой свиток и стану всё записывать. А если понадобится, то и зарисовывать. Спасибо! Пойду оденусь поскромнее!
— Ярина! — окликнул её Влад.
Девушка обернулась, останавливаясь на пороге.
— Ты это, как его… мне потом расскажешь?
— Всё до последнего слова! — Она развернулась и поспешила наверх.
Принцесса была не слишком приятно удивлена, узнав, что Ярина также будет присутствовать на курсах невест. Аглая и без того ужасно волновалась в преддверии этих курсов, а тут ещё и присутствие ближайшей родственницы жениха, вольной в поведении и колкой на язык. Она решила в случае чего не отставать от Ярины в вопросах колкости и, коротко поздоровавшись с сокурсницей, уселась за один из столов. Горница, в которой проводился курс, и правда более всего напоминала класс: несколько небольших столов стояли здесь в два ряда, а перед ними располагался ещё один стол, учительский. Ярина заняла место за соседней "партой" и извлекла из переброшенной на плечо сумки пергамент внушительного размера, а также перо и плотно закрытую баночку чернил. Принцесса поджала губы: сама она запастись пишущими принадлежностями не догадалась. Ей казалось, что в этом не будет нужды. Разве могли здесь рассказать что-то, чего она так не запомнит? Она и без того сомневалась, что услышит хоть что-то для себя полезное.
В роли учительницы в данный момент выступала монахиня высокого ранга и неопределённого возраста. Она была высокая и тощая, с тонкими поджатыми губами и аскетическим иссушенным лицом, немного напоминающим обтянутый кожей череп. Высокий рост подчёркивала идеальная осанка; походка и жестикуляция были чересчур аристократичными даже для дамы из высшего общества, и в результате наводили скорее на мысль о гувернантке. Светло-коричневое платье с двумя тёмными вертикальными полосами было обычным для монахини. Разумеется, никаких украшений на учительнице не было, не считая простенькой цепочки с небольшим медальоном, на котором была изображена эмблема семи богов. Любопытно, чему может монахиня обучить женщину, готовящуюся к замужеству? Не лучше ли было бы пригласить сюда женщину, которая долгие годы была замужем, может быть, даже не единожды, и может многое поведать о семейной жизни? Принцесса ощутила лёгкий укол сосвести по поводу таких мыслей.