— Эй, красавица, вон как тебя понесло… Горе-охотником меня обозвала. А вчера мое хобби вызвало в тебе живейший интерес. — Евгений натянуто улыбается: никак не ожидал такого натиска. Сомневается, обижаться ему или нет.
— Ай молодец! В огороде — бузина, а в Киеве — дядька. Уводишь в сторону? Ловкач выискался! — Чувствую, что надо остановиться, но уже разогналась сверх меры. — Что до твоих животных охотничьих инстинктов, то вы, питекантропы, опустошите наши леса, как в той же Германии. Сначала перебьете всех медведей, а потом будете толпами бегать смотреть на медвежонка Кнута, умиляться и называть его именем своих сыновей. Топтыжка Евгеньевич! Звучит?
Парень краснеет, злится, только что зубами не скрипит, видно, я святое задела. Для каждого мужчины родное увлечение, что флаг на Эльбрусе, предмет самоуважения и хвастливого трепа с подтверждением своей крутизны снимками: пяток дохлых уток в протянутой руке, грудь колесом и нога на туше зверя, застреленного из ружья с оптическим прицелом. Некоторые состоятельные питекантропы для пущей остроты чувств отправляются в Африку стрелять за деньги жирафов, львов, или леопардов, опять-таки с помощью оптики, это все, на что смельчаков хватает, своя шкура, как-никак, дороже.
Пока Евгений обиженно сопит и сосредоточенно исследует горизонт, ракета подходит к пристани у входа в дворцово-парковый ансамбль Петергофа.
Мы покупаем билеты и идем по бетонному настилу вдоль морского берега, где посетители парка млеют под солнцем на морском песке и валунах, многие бродят по колено в воде на отмели. В парке по траве между деревьями скачут белки, Морской канал ведет нас прямиком к Большому каскаду, впереди переливаются летящие в высоту струи фонтанов и золоченые фигуры статуй среди водной феерии.
Так как мы попали в парк со стороны залива, то начинаем осмотр комплекса с самого красочного его украшения — фонтана «Самсон».
— А вот в тему нашего разговора, — замечаю я, — фонтан был возведен в Петергофе в честь 25-летия со дня Полтавской победы. В России всегда чтили свои победы и победителей.
— Мало ли кого чтили в России? И Ленина чтили, и Сталина, некоторые до сих пор чтят, — сварливо отзывается Евгений.
Рядом гид рассказывает группе туристов:
— Во время Второй мировой войны Петродворец сильно пострадал. Оккупация города длилась с сентября 1941 года по январь 1944 — го, нацисты бесчинствовали на территории дворцово-паркового ансамбля, они разграбили музеи, взорвали и сожгли Большой дворец, сильно разрушили Большой каскад, каскады «Золотая гора» и «Шахматная гора», уничтожили подземные водоводы, вырубили и заминировали парки, вывезли множество статуй, в том числе и «Самсона». Реставрационные работы начались сразу после освобождения города. Много сил было потрачено на восстановление комплекса…