Денис, стараясь сохранять терпение и спокойствие, перебил ее:
— Подождите, пожалуйста. Какой милиционер, почему?
— Да я вам говорю: пришел такой весь, я еще ему говорю через дверь: «Покажите-ка мне документы!» А он спрашивает еще: «Соседку свою давно видела?» А она, между прочим, улыбалась-то улыбалась, Алена, а сама недобрая была…
Денис чуть отступил от напиравшей на него Верки.
— Подождите, почему «была»?
Та быстро ответила:
— Потому что как зыркнет иногда! Я сразу давление бегу мерить! А раз мне отдала мясо какое-то старое — говорит: «Я телятину купила, а есть не могу!»
— Секунду подождите, я ничего не понимаю! — поморщился Денис.
— Чего ж тут понимать-то! Кто это телятину свежую есть не может? Я эту телятину даже коту не дала, сразу выбросила, думаю — может, там самунела какая или глист…
— Извините…
Денис, преодолевая Веркино сопротивление, вышел на площадку и только махнул рукой в ответ на ее возмущенные возгласы.
— Да я еще ничего не рассказала! Самое главное-то не знаете! Я сама видела, как милиционеры дверь хотели сначала ломать, меня позвали, а потом один куда-то позвонил… И говорит…
Денис на всякий случай подергал Аленину дверь и вышел на лестницу. Верка демонстративно громко захлопнула свою дверь. Денис, чуть подождав, вернулся на площадку, позвонил в дверь другой соседке. Дверь приоткрылась на цепочке, и пожилая женщина, не высовываясь из двери, слабым голосом отозвалась:
— Кто?
Денис, склонившись к щели в приоткрытой двери, и тихо, чтобы опять не выскочила Верка, спросил:
— Не знаете, где Алена?
Древняя бабуся, высунув лицо в проем двери, быстро, негромко ответила:
— Утопла.
— Что? Я говорю — где Алена, соседка ваша, не знаете?
Бабуся, открывая дверь и появляясь на пороге, так же быстро и негромко сказала:
— А я тебе говорю — утопла твоя Алена. Чё ж ты хотел? Ходил здесь, матросил…
— Так… — Денис шагнул к ней в квартиру, захлопнул за собой дверь. Бабуся с интересом смотрела на него, особо не протестуя. — Как утопла? Как это? Кто вам сказал?
Соседка собрала крепкие пальцы в маленький кулачок, запоздало потрясла им пару раз перед лицом Дениса и еще смело ткнула его в грудь.
— Вперся, вперся… Чего вперся-то? Щас вот как дам!.. — Бабуся вздохнула. — Мария Демьяновна меня зовут, я тут тридцать семь лет уж живу. Всех знаю, и живых, и тех, кто помер вперед меня.
Денис старался говорить спокойно:
— Кто вам сказал, гм… Мария Демьяновна, что она… утонула?
— А чё ж мне говорить? Я и так знаю. И милиционер приходил вначале, а потом перестал.
— А-а… — Денис присел на телефонный столик и внимательно посмотрел бабусе в лицо, стараясь понять, в уме ли та. — Кто же здесь теперь живет?