– Но, говоришь ты с серьезным видом, он еврей. Ты скажешь это подчеркнуто и будешь глядеть не просто с серьезным видом, но с очень серьезным.
– Это «с очень серьезным» требует большого напряжения лицевых мышц. Ну хорошо, продолжай.
– Моему дорогому папочке не хватит черствости добавить: «Не пойми меня превратно, Мэтти. Некоторые мои лучшие друзья – евреи». Ты ведь никогда не будешь таким бестактным со мной, правда?
– Никогда. – Блэйн старался не улыбаться, хотя предложение по-прежнему серьезно беспокоило его. Он никогда не мог противиться проказам своей рыжеволосой любимой дочери. – Так я никогда бы не сказал.
– Но, сказал бы ты, смешанные браки бывают очень трудными, Мэтти. Брак и так трудное дело, и не нужно усложнять его различиями в вере, обычаях и образе жизни.
– Какой я умный, – покачал головой Блэйн. – И что бы ты мне ответила?
– Я бы ответила тебе, что уже целый год учусь у рабби Джекобса и к концу этого месяца стану иудейкой.
Блэйн поморщился.
– Ты раньше никогда ничего не скрывала от меня, Мэтти.
– Я сказала маме.
– Понятно.
Она весело улыбнулась, все еще пытаясь превратить это в игру.
– Тогда ты бы сказал: «Но, Мэтти, ты еще ребенок».
– А ты бы ответила: «На будущий год мне исполнится восемнадцать».
– А ты бы посмотрел с серьезным видом и спросил: «Каковы перспективы Дэвида?»
– А ты бы ответила: «Дэвид в конце года начнет работать в «Горнофинансовой компании Кортни» с жалованьем в две тысячи в год».
– Откуда ты знаешь? – удивилась Мэтти. – Дэвид только что сказал мне…
Она замолчала и заерзала, догадавшись, откуда отец почерпнул это. Отношения отца с Сантэн Кортни тревожили ее больше, чем она когда-нибудь осмелилась бы ему сказать.
– Ты любишь его, Мэтти?
– Да, папа. Всем сердцем.
– Ты уже получила разрешение матери – в этом я могу быть уверен.
За годы Матильда Джанин и Тара прекрасно научились противопоставлять Изабеллу и Блэйна друг другу.
Матильда Джанин виновато кивнула, и Блэйн выбрал из хумидора на столе сигару. Обрезая ее, он задумчиво хмурился.
– К таким вещам нельзя относиться легко, Мэтти.
– Я и не отношусь. Я знаю Дэвида уже два года.
– Я всегда считал, что ты сделаешь карьеру…
– Сделаю, папа. Моя карьера – делать Дэвида счастливым и подарить ему множество детей.
Он закурил и проворчал:
– Что ж, в таком случае пришли ко мне своего Дэвида. Хочу предупредить его, что с ним будет, если он будет плохо присматривать за моей маленькой девочкой.
Матильда Джанин обежала стол, прыгнула к отцу на колени и обеими руками обняла за шею.
– Ты самый замечательный отец! Ни у кого такого нет!