– Серафима, вы как? Вам плохо?
– Нет, нет, ничего, просто что-то повело. Вот пить хочу сильно, да и перекусила бы, – виновато ответила она Герману Геннадьевичу, ибо это был он.
– Вставайте, я помогу вам! Пойдемте за мой столик! – И Герман отбуксировал ее за свой стол.
– Что вам принести? Что вы хотите? – спросил он, стрельнув на нее внимательным взглядом темных глаз.
– Пить, немного поесть, – вяло ответила Серафима, словно потратив все силы, добравшись до буфета.
– Понял! – ответил Герман Геннадьевич. – А я вот тоже зашел перекусить…
Серафима посмотрела на его поднос. Компот, пюре с котлетой, корейская морковь и хлеб. Она перевела взгляд на Германа, на его слегка сутулую спину. Он был выше среднего роста, весьма неуклюж, но все равно в нем что-то было. Такой вот – мужчина с лохматыми темными волосами и весьма притягательным лицом. Серафима снова тряхнула больной головой.
«Точно, со мной что-то не так, раз о таком подумала», – решила она.
Герман вернулся и поставил перед Симой тарелку с винегретом, тарелку с салатом из свежих овощей, сок, компот и ватрушку.
– Если что захотите еще, я схожу, – пообещал он и вернулся к своей еде. Поглощал он ее с чувством проголодавшегося человека.
Серафиму обуяло чувство стыда.
– Герман Геннадьевич, извините, я нахамила вам в палате. Что-то сорвалась.
– Ничего страшного, я все понимаю, – слегка улыбнулся он.
– Не думала, что увижу вас еще. Хорошо, что встретила. Появилась возможность попросить прощения.
– Извинения приняты. Можно на «ты». Я не на работе. Зашел вот поесть перед тем, как домой ехать, – пояснил он, уплетая котлету.
– А чего дома не ешь? – спросила Серафима и залпом выпила сок.
– Дома шаром покати, я весь в работе, – ответил он, – сплю, живу, ем… все на работе.
– А семья? – удивилась Сима. – Нельзя все время быть на работе.
– Семьи у меня нет, – мягко ответил Герман Геннадьевич, не поднимая глаз.
– Извините.
– А у тебя, отважная библиотекарша, есть семья? – спросил он.
– Нет. У меня тоже нет. Я имею в виду мужа и детей, ты уже спрашивал… А мама, правда, не родная и подруга, ставшая фактически сестрой, есть. Так что я не одинока.
Герман принес ей еще сока два стакана.
– У меня есть брат и племянник. Я тоже не одинок, – улыбнулся Герман Геннадьевич какой-то притягательной улыбкой.
Серафима снова выпила сок и перешла к поглощению винегрета.
– А зачем ты пошла в тренажерный зал? – спросил Герман.
– Хотела обрести крылья, – ответила Сима, хрустя огурчиком.
– Какие крылья? – не понял Герман Геннадьевич.
– Чтобы так вот… мышцы в тонус вошли, походка стала уверенная, осанка красивая. В таких случаях говорят, что «крылья выросли», – пояснила Сима.