— Только не возражай, — прошептал он на ухо Холли. — Она желает тебе добра.
Холли улыбнулась.
— Спасибо, тетя Адель, — поблагодарила она.
Буравя взглядом тетю, Стелла послала сестре воздушный поцелуй.
— Холли, мне нужна помощь на кухне, — сказала она.
Холли и Стелла вскочили и, довольные, убежали.
— Будешь? — спросила Стелла, вытаскивая из пачки сигарету.
— Ты же сама говорила о вреде курения, — ответила Холли.
— Ну, в общем, да. Но тетя Адель способна из любого вынуть душу. Если хочешь, закуривай, а я открою вино.
Холли присела на табурет и стала смотреть, как Стелла возится с бутылкой, только что вынутой из холодильника.
— Это фантастическое чувство — закурить в доме, — сказала Холли, прикуривая сигарету. Я уже привыкла к тому, что открываю окно спальни, чтобы дым выходил наружу.
— И все же я бы хотела, чтобы ты бросила, — осторожно заметила Стелла.
— Как же справиться с тетей Адель на Рождество без никотина? — рассмеялась Холли.
— Вот подожди, я расскажу Таре, что Адель подарила тебе, — сказала Стелла. — Посмеемся вместе.
— Может, и не посмеемся, — ответила Холли. — Она сама получит от Глории еще один утюг с отпаривателем или кастрюлю.
— Родители мужа, — усмехнулась Стелла, — вот настоящая проблема в браке. Вы вечно окружены теми, кого не выбирали.
— У меня таких проблем нет, — сказала Холли.
— У меня тоже, — задумчиво ответила Стелла.
А тем вечером в усадьбе «Четыре ветра» Тара упорно тянула Финна в постель, когда все собирались на полуночный сеанс. Но Финн пошел со всеми и, естественно, заснул в самом начале фильма. Спустя двадцать минут он замучил всех своим храпом, и Тара разбудила его. Финн недоуменно заявил, что все в порядке и что лучшего фильма он не видел.
— Но ты спал, — прошипела Тара в тишине зала.
— Да? — удивился он. — Ну хорошо.
«Да, Рождество в семействе Джефферсонов — это образец ведения „холодной войны“», — подумала Тара. Они с Финном долго проспали и появились в холле только после одиннадцати. Естественно, что это сразу же было вменено в вину Таре. Финна мучило похмелье, а Тара лелеяла свою обиду, затаенную уже с первого посещения усадьбы. Спустившись по лестнице, она оказалась лицом к лицу с Глорией, которая уже успела сходить на службу в церковь. Таре пришлось извиняться за то, что проспала так долго.
Даже в Рождество Христово у свекрови не появилось ни капли христианского милосердия.
— Доброе утро, или следовало бы сказать: «Добрый день»? — едко спросила она.
— И вам счастливого Рождества, — сладко ответила Тара.
Знакомство с подарками показало, что Глория превзошла себя. Финну она подарила изящную рубашку с запонками, а для Тары снизошла до тостера.