На перроне уже было много людей: встречающие, отъезжающие, провожающие. Сергей не спеша вышел из скверика и затерялся в толпе. Он чрезвычайно волновался, хотя не хотел себе признаться в этом. Раздался непродолжительный, требовательный гудок паровоза, Сергей увидел, как все люди, находившиеся на перроне, повернули свои головы в ту сторону, откуда должен был появиться поезд. Однако он даже не шевельнулся и продолжал стоять, внешне спокойный, беззаботно, со скучающим видом рассматривая груженый бревнами товарный состав, находившийся напротив вокзала на пятом или шестом пути.
Так стоял он, пока мимо него пронесся тяжелый, черный, сверкающий медными частями и маслянистым боком тяжелый паровоз. Багажный вагон, почтовый, четырнадцатый и тринадцатый. Поезд замедлял ход. Сергей ровным шагом направился навстречу шестому вагону, изредка поглядывая на проплывавшие мимо открытые окна. Многие пассажиры в вагонах еще спали. Вдруг Сергей почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он быстро, но спокойно, точно отгоняя этим движением назойливую муху, повернул голову, но человек, стоявший у раскрытого окна вагона, уже прикрыл лицо газетой. Были видны только его светлые волосы, тщательно расчесанные на косой пробор. «Точь-в-точь как у капитана Николаева», — мелькнула мысль у Сергея, и, вспомнив капитана, он усмехнулся.
Вот и шестой вагон. Скрипя тормозами, поезд остановился. Сердитый, заспанный проводник отбросил металлический щиток, закрывавший ступеньки, и, обращаясь к другому, стоящему в тамбуре железнодорожнику с голубой повязкой на руке, произнес, оправдываясь:
— Не у меня они напились, товарищ начальник, а в вагоне-ресторане. Что я нянька каждому?
— У вас, товарищ Гаврилов, вечно происшествия, — раздраженно оборвал его начальник поезда. — Шесть часов назад человек отстал от поезда, а вы мне заявляете об этом только сейчас.
— А откуда я знал, что он отстал? Может, он в другом вагоне сидит, в карты играет?
— Какое у него место? — досадливо морщась, спросил начальник поезда. — Вещей много?
— Чемоданчик. Девятнадцатое место, нижняя полка.
Когда Сергей услышал этот разговор, у него тягостно заныло сердце. «Не будем отчаиваться, — тут же успокоил он себя. — Смирнов мог уступить свое место другому. Возможно, он даже сделал это сознательно. В таком случае отстал от поезда не он, а кто-то другой».
Проводник и начальник поезда пошли в вагон. Следом за ними двигался Сергей, на которого никто не обращал внимания. В третьем купе, несмотря на открытое окно, слышался едкий запах водочного перегара. Этот запах исходил от человека, спавшего на нижней полке, натянувшего одеяло на голову и выставившего напоказ голые ступни ног. Под полкой виднелись лежавшие на полу пустые бутылки.